Ситуация проигралась сначала. Оглушительный собачий лай, первый недовольный возглас, второй, третий, шарканье тапок, створка чуть приоткрылась. Из-за нее выглянул мужчина, более всего напоминающий анекдотического дистрофика. Жидкие белесые волосы, неестественно глянцевая и натянутая кожа, узловатые пальцы и торчащие ключицы.
— Вам кого?
Почему-то меня даже не удивило, что он задал тот же самый вопрос, что и предыдущая соседка. Мария Гавриловна решительно двинулась в наступление.
— У вас прописана Светлана Рябикова?!
Для пущего эффекта Маша нахмурилась и уперла руки в свои титанические бока.
— Д-да, — субъект предусмотрительно спрятался за дверь и оттуда пискнул, — а в чем дело? У меня все законно!
— Ну, это мы сейчас разберемся, — пробасила Маша, решительным рывком распахивая створку. — Заходи, Вера! Тьфу, темень какая! Лампочку, что ли, некому ввернуть?
— Лампочку ей подавай, — проворчал кто-то в комнате сбоку. — О стране бы подумали…
Гражданин Цыцкис двигался быстрым подпрыгивающим шагом, беспрестанно оглядываясь и протестуя себе под нос:
— Не знаю, что вам нужно, у меня все в порядке. Все документы в порядке…
У порога комнаты он внезапно остановился.
— Кстати, хотел бы спросить, вы родственники Светланы?
— Да, — тут же ответила Мария Гавриловна.
— Нет, — одновременно с ней помотала головой я.
— В смысле я родственница, а она нет, — тут же выдала Маша, сунув мне чувствительного тычка локтем под ребра.
— Понятно… — протянул Цыцкис.
Вид у него сразу сделался чрезвычайно подозрительный.
— И на что вы, позвольте узнать, рассчитываете? — пискнул он, с опаской глядя на Марию Гавриловну.
У меня по спине тонкой струйкой потек пот, а от щек, думаю, в этот момент можно было прикуривать. Маша не знала, как правильно ответить, поэтому молчала. Вернее сказать, многозначительно пыхтела.
— Извините, — я решила переменить тему. — Как вас зовут? А то говорим все, говорим…
— Арнис Борисович, — деловито кашлянув, представился Цыцкис и затоптался на месте, потом протянул мне руку для пожатия, но поспешно отдернул. — Извините, по привычке. Все больше с мужчинами здороваюсь.
— Вера Афанасьевна, — кивнула я.
— Мария Гавриловна, — представилась Кондратьева. — Ну так что?
— Хорошо, документы я вам покажу, — заявил Цыцкис и почему-то обиделся. — Но имейте в виду, если вы хотите получить то, что принадлежало вашей родственнице…
— Как это принадлежало? — уперла руки в бока Мария Гавриловна. — А сейчас что — уже не принадлежит?!
Я окончательно перестала что-либо понимать. Разговор Цыцкиса с Машей напоминал интермедию «Беседа слепого с глухим».