Отужинав в своей спальне, я осмотрела скромный комплект вещей, доставленных из общежития, — всего пара юбок, кофта, нижнее белье, туалетные принадлежности и пара книжек с тетрадями.
Скорее всего, Маргарет уже сообщили, что уже завтра я смогу вернуться домой. Правда, ненадолго. Посмотрев на учебники и конспекты, почувствовала благодарность — подруга слишком хорошо меня знала, поэтому положила то, в чем я действительно нуждалась.
Забравшись с ногами на холодный подоконник, я взяла книжку в руки. Солнце уже опустилось, оставив алое марево у черты горизонта. Вскоре пропало и оно, и тогда россыпью вспыхнули звезды. Отложив книгу и потушив свет, я, плененная их магическим светом, смотрела в небо.
Звездное сияние успокаивало и воодушевляло. Заставляло поверить в чудо. Будучи маленькой, я верила в принца на белом коне, но в современном антураже, который позаботился бы обо мне. Только вот в чем противоречие: мечты должны оставаться мечтами, ведь они не выдержат испытания реальностью. Я выросла слишком самостоятельной и не дала бы прожить мою жизнь за меня, заключив в золотую клетку, а прекрасный принц не выдержал бы беспомощности и, разочаровавшись, сбежал.
Будучи одинокой, я никогда не чувствовала себя таковой. Я умела находить радость в мелочах.
«Эльза, ты выросла, но в сказки верить не перестала…» — прошептал внутренний голос.
«Ну и пусть, мне нравится мечтать».
Я не ложилась спать допоздна, ожидая появления ректора, обещавшего принести договор. Мне нравилось, что наша сделка приобретет законность. Только Бенедикт не явился. Проверив запирающее заклятие на окне и переодевшись в ночнушку, я забралась в постель, ежась от холода простыней.
Вспомнив, какую вспышку ярости вызвал во мне ректор, я уже в который раз мысленно укорила себя. Я предпочитала прямоту, поэтому иногда моя речь была для людей слишком грубой, но такого гнева не испытывала давно. В последний раз был в приюте, лет в шестнадцать, в то время мне понравился мальчик, и я, как и все в этом возрасте, тщательно это скрывала, но другой воспитанник прознал и стал прилюдно насмехаться. В порыве ярости я едва не зашибла его стулом, хорошо что меня удержали.
Направив невидящий взгляд в потолок, я пообещала самой себе, что этого больше не повторится, и, повернувшись на бок, вскоре уснула глубоким сном без сновидений. Именно такой бывает после долгого дня.
Но чужое прикосновение шероховатыми пальцами к шее, щеке, а после к губам грубо вырвало меня из мира сновидений.
— Лардиниум! — выкрикнула я, не разобравшись в происходящем.