-Вам здесь не рады, милорд, – повторила эльфийка, закутанная в газ. Она, как и прочие дети Элени, говорила то, что думала, не делая скидку на то, что тот, кому она это говорит, теоретически может не только погрузить островок, облюбованный сектантами в океанские пучины, но и превратить в пыль сам Эа.
–Догадываюсь, – буркнул визитер и плотнее запахнулся в свой черный плащ, защищаясь от порыва сырого ветра с океана. – Тем не менее, я не уйду, пока не сделаю то, что мне нужно.
Эльфийка кивком показала свое согласие сопроводить гостя и пошла рядом с ним, опираясь на вычурный ясеневый посох. Гости безропотно – возражать не имело смысла – оставили оружие привратнице и последовали за первой эльфийкой. Лаэрдинн шел рядом с дочерью Элени, украдкой осматривая и любуясь красотами убежища сектантов: величественными древами, до которых дракморским было еще расти и расти, уютными постройками, соперничающими друг с другом в части резных украшений, целыми морями цветов, за которыми присматривали эльфы, и на огромных стражей, представляющих из себя ожившие благодаря магии деревья. Орк Удрук держался на шаг позади и чувствовал себя весьма неуверенно из-за того, что колюще-режуще-рубящий арсенал орка пришлось отдать противной надменной эльфке. Приторная красота окружающего и окружающих была ему неприятна. Старому оркскому вождю куда милее были прокопченные хибары сородичей на высоких неприступных скалах, о которые ярится холодное море и где пиво льется бочками.
Они вошли в рощу, где среди вековых лиственных исполинов неизвестных Инквизитору пород пряталась изящная, если не сказать миниатюрная, как и все здешние постройки, беседка. В нее только что вошла эльфийка, так же как и их провожатая в газовой тунике и таком же прозрачном плаще, но без посоха, держа в руках поднос. Она молча поклонилась сидящему на коленях в беседке человеку и вышла.
–Ему тут тоже не рады, – прокомментировала спутница Лаэрдинна, – Но заботятся о нем в память о нашей сестре. Он разделяет нашу скорбь, но горюет гораздо сильнее любой из нас. Второй хуманс тоже не желанный гость, но он не причиняет беспокойств. Работает на сборе ллении и помогает плотничать. Этот же хуманс страшит сестер. Он не умеет сдерживать обуревающие его страсти, рядом с ним всегда дежурят искушенные в магии сестры. И не раз им приходилось вмешиваться.
–Вы не рады ему только из-за этого? Из-за того, что его Сила во время особо сильных переживаний создает помехи вашим ритуалам?
–Ритуалы Элени священны, Инквизитор. – парировала дочь Элени, – Это одна из причин. Еще он – мужчина, мужчина-человек, Темный и владеющий черным искусством. И из-за него погибла Аэлинн.