— Купи депилятор, — со знанием дела посоветовала Шапка. Брови у нее были свои, а грудь без силикона, натурального пятого размера. — Если привыкнуть, совсем не больно.
— Да не хочу я привыкать! — завопил Волк. — Уйду я из вашего Леса! Да что ж это такое! Вон в соседнем, для младшего возраста, у Волка только Колобок — эпизод, тьфу, да ходи, за бочки покусывай, а у меня что? Вертись, бейся, жри кого ни попадя… Да у меня кислотность повышена, я весь на ферментах уже! Уйду… да хоть в сказки «Тысячи и одной ночи»!
Красная знала, что деваться Волку некуда: в арабские сказки его не возьмут — во-первых, амплуа не то, во-вторых, свинину ел.
— Ну что, договоримся мы по-хорошему или как?
Морда у Серого действительно была нездоровая: глаза красные, уши вялые, шерсть и усы местами отсутствовали.
— Если хочешь, я сегодня не пойду, — нерешительно сказала она. — Ладно.
Волк возликовал.
— И сегодня не иди, и завтра не надо! Недельку-то хоть дайте? — просительно произнес он. — Отлежусь, больничный возьму, на рыбалку съезжу…
При слове «рыбалка» Шапочка вздрогнула. Она вспомнила, как умыкнула Рыбку у доверчивой Клары в бидончике из-под молока, заменив ее в аквариуме дохлым вуалехвостом.
— Давай я тебя до дому провожу, — великодушно предложил Серый.
— Да не надо, я и сама… А пироги куда? — внезапно вспомнила она. — Мать-то спросит!
— Пироги я не могу! У меня от теста изжога!
— Хлеб выбрасывать нельзя! — строго сказала Красная Шапочка, воспитанная в суровых крестьянских традициях.
— Ну… поросятам могу занести.
— Свиньям скармливать? — Она поджала губы. — Обойдутся!
— Давай тогда Мальчику-с-пальчик заброшу, хоть это и крюку давать, — вздохнул Волк. — У них мал мала меньше и вечно жрать нечего…
— Надо говорить «есть». Или хотя бы «кушать», — поправила Красная. — На. Им не жалко.
— Мне учиться некогда было, — вздохнул Волк. — Я сызмальства тружусь. Ты-то в школу, небось, ходишь… А у меня самообразование, да и среда какая? Редко культурный кто попадется, хотя бы «извините» скажет. Все больше норовят на хребтину вскочить да пятками в бока! А то нарядят в чепчик, очки и юбку бабкину, а сами хихикают за дверью! Смешно им, вишь ли, когда ты дурак дураком! То ли дело в соседнем Лесу, там Колобок один… — Он вдруг вспомнил, что и тамошнему Волку завидовать не из-за чего: у соседей по зимнему времени хвост надо в прорубь совать, а потом еще и палками лупят, — и несколько воспрял духом.
— Ну, я побёг, — бодро закруглил он, принимая пироги в салфетке и увязывая их в узел. — Гуляй, ягоды вон собирай, грибы… Хорошо, когда никуда бежать не надо! А бабулька твоя не помрет без пирогов, да и вообще, сама пусть чё-нить сварганит, не старая еще! Разленилась совсем, мать ее… — Он закашлялся, поняв, что сказал то, что молодым девицам слышать не положено, но Шапка и не моргнула. Девка была что надо — ядреная, налитая, не то что энти подружки ее — Кларка и Розка! Мощи, пощупать не за что… Болванки, одним словом! Или не так? А… точно, не так. Вспомнил! Модели!