Внезапно лицо Дульсины прояснилось.
— Канди, — сказала она, как только Селия вышла. - Такое дамское платье не носят без украшений.
— Где же я их возьму?
— Не хитри, сестренка. У тебя полно разных цепочек, пластмассовых колечек, браслетов с брелочками.
— Откуда ты знаешь? Ты что, рылась в моих вещах?
— Зачем мне рыться в твоих вещах? Просто я видела, как ты в этом платье и в украшениях вертелась перед зеркалом. Но видишь, я ничего никому не рассказала.
На самом деле первым порывом Дульсины, когда она их случайно обнаружила, было бежать и пожаловаться маме, что Канди прельстилась тем, о чем Луиса отзывалась с неизменным пренебрежением, — грошовыми безделушками. Но потом она сообразила, что если оставит все в тайне, то сокровища не будут выброшены, и она сможет наслаждаться ими, когда сестры нет дома. Но сейчас приходилось жертвовать украшениями, чтобы поставить зарвавшуюся Канди на место.
— С таким фасоном без украшений на обойдешься, у тебя ведь открытая шея,— авторитетно заявила она.— Ты же помнишь, что у Паулетты Монтеро были и браслет, и цепочка, и кольцо. А ты сама сказала, что у вас очень похожие платья.
— Да, но у Паулетты были настоящие драгоценности, — с сомнением сказала Канди.
— Твои блестят еще лучше, чем настоящие.
— А мама не рассердится? Она ведь запретила нам покупать разную дешевку.
— Когда она увидит, как это красиво, она сама тебе посоветует купить еще, — уверенно ответила Дульсина.
Кандида наконец решилась.
— Отвернись, — сказала она и полезла в свой тайник.
Дульсина, усмехаясь про себя, прислушивалась к возне за своей спиной. Последний раз драгоценные побрякушечки в этот тайник засовывала в спешке она сама.
— Что же именно надеть? — суетилась Канди.
— Бусы можешь надеть в несколько рядов, так носят. Браслетик выбери с брелочками, пусть звенит.
— Возьми и себе что-нибудь, — расщедрилась Канди.
— С моим детским платьицем не разгуляешься, — вздохнула Дульсина. — Пожалуй, вот эти колечки мне подойдут. Пойдем поскорее вниз, мы очень долго из-за тебя копались.
Луиса, уже сидевшая в машине, начала терять терпение и собиралась послать Хаиме за дочерьми. В этот момент девочки появились на крыльце. Луиса взглянула на них и обомлела. Дульсина была как Дульсина, но Канди! Она была разряжена и сверкала, как рождественская елка. С нее прямо гирляндами свешивались какие-то уродливые цепочки, бусы, какая-то несусветная дрянь.
— Это что такое?! — услышала Канди ледяной от бешенства голос Луисы. Все самодовольство Кандиды исчезло в одну минуту, а ее ноги приросли к ступеням. Дульсина, наоборот, проворно сбежала с лестницы, к которой уже направлялась Луиса.