— Еще до поворота на Гусь-Хрустальный не добрались, а коли будем в Судогде к обеду, так это хорошо.
Сказав, он снова бросает негодующие взгляды на шофера, как бы ожидая возражений. Но водитель машины, девушка с обветренным красным лицом, в синем комбинезоне, глядя на избитую дорогу, совершенно равнодушно замечает:
— Когда надо, тогда и будем.
Это повергает гармониста в уныние, и он, не в силах сдержать свои чувства, начинает горько жаловаться, изливая свою душу:
— Я после смотра в области на семинаре задержался. Всю неделю в клубе не был, всю неделю. А там без меня… — И он безнадежно махнул рукой.
Наступило молчание. Гармонист устремил взгляд в одну точку, очевидно представляя, что делается без него в клубе.
Желая отвлечь гармониста от тягостных мыслей, я спросил:
— Скажи, Петр, чем славятся ваши места?
Мой спутник повеселел: видимо, я случайно напал на его излюбленную тему.
— Наши места, — сказал Петр, улыбаясь глазами, — славятся песнями. — Он взял в руки футляр, извлек новенький тульский баян, и полились то жалобно-протяжные, то удалые, переливчатые звуки песни:
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Неожиданно оборвав песню, сказал:
— Эту песню у нас в клубе хорошо поют…
А затем продолжал:
Туда, где за тучей белеет гора…
Машина мчалась среди полей, и ее обгоняла песня.
— Наша сторона славится сельским хором, муромцевским дендрарием, лесным техникумом, вольно-артемовским сельским клубом, стекольными заводами, мастерами-колодезниками, определяющими безошибочно, где надо искать воду.
Неизвестно, сколько бы еще времени Петр перечислял местные достопримечательности, если бы не тряхнуло сильно автобус на повороте. Кончилось поле — машина въезжала в город.
— Наша местность славится тем, что здесь бывал Пушкин, — торопился Петр закончить свою лекцию, — и подарил городу Судогде свою шкатулку.
Девушка-шофер мягко затормозила машину. Петр выскочил из автобуса первым.
— Побегу попутную искать, — сказал он, вешая баян через плечо. — Теперь до клуба недалеко.
— Подожди, а у кого сейчас находится пушкинская шкатулка?
— Заинтересовались, значит, — улыбнулся гармонист. — Эту историю знает Михаил Сергеевич, в банке он работает, зайдите к нему — все расскажет. А ко мне, милости прошу, приезжайте в клуб песни слушать.
Через несколько минут я был возле массивного здания местного банка.
— На сегодня операции кончены, — сказал дежурный милиционер, — приходите завтра до двух часов.
— Разрешите вызвать по телефону Михаила Сергеевича.
Через несколько минут я уже иду с Михаилом Сергеевичем, пожертвовавшим своим обеденным перерывом для того, чтобы удовлетворить мою любознательность.