— Скажи мне! Моран же не умер? Он жив?
Я испугалась, что у него недостаточно сил, чтобы говорить. Но он ответил.
— Не знаю, — прокашлял принц, и взгляд его затуманился.
И я поняла, что на пороге настоящей смерти некромант говорит правду.
— Король-Ворон соврал? Он не видел, как светлые окружили Морана?
— Н-нет… Король хотел замок, поэтому сказал то, что я ему приказал.
Некромант зашелся кашлем.
— Зачем? Зачем ты пытался внушить мне, что он погиб? — прошипела я.
В уголках губ Гиса пузырилась слюна, смешанная с кровью. Неожиданно он улыбнулся, обнажая зубы в страшном оскале:
— Ради тебя, Магда, — прошептал он. — Хотел пощадить твои чувства. Ты бы родила мне наследника. И если бы Моран вернулся, я бы вернул его подарок. Он бы понял…
Я отвесила ему звонкую пощечину, голова принца дернулась.
Меня оттащили чьи-то сильные руки.
— Где он? Где? Куда ты его послал?
Но принц закрыл глаза и больше не отвечал.
Эдмунд достал меч и подошел к принцу.
— Нет! Эдмунд, подожди! Он может знать… Пожалуйста, — запротестовала я.
— Убей его! — закричала Клеа. — Пусть он сдохнет так, чтобы не смог восстать!
— Пора положить этому конец, — сказал маг и замахнулся.
Удар был такой силы, что лезвие со звоном ударилось о камни. Голова принца покатилась в сторону. Зал наполнился криками. Кто-то подхватил голову, чтобы насадить ее на пику.
* * *
Разграбление замка продолжалось несколько дней. Светлые и темные делили добычу, растаскивая богатства принца. А я с замиранием сердца ждала, как Эдмунд решит мою судьбу.
Маг явился поздно ночью. От него ощутимо пахло вином, и держался на ногах он нетвердо.
— Магда, — сказал Эдмунд, устраиваясь в кресле, — сегодня мы отбываем в светлые земли.
Нет. Нет. Нет. Я должна вернуться к сыну. Мой Варрен.
Мир взорвался болью, как будто моя голова разлетелась на тысячу осколков.
— Я отвезу Клеа в свое родовое поместье, где мы поженимся перед ликом Светлейшей, в фамильной часовне. И уже после посетим дворец.
— Пожалуйста, Эдмунд, позволь мне остаться. Ты не понимаешь! Я не могу вернуться назад, — взмолилась я.
Я решилась взглянуть магу в глаза и натолкнулась на задумчивый, изучающий взгляд.
— Да, Клеа рассказала кое-что о том, как ты жила.
Щеки начали гореть. Представляю, КАК именно Клеа могла преподнести.
— Что тебе до моей жизни, Эдмунд? Уже давно горели погребальные свечи. Я умерла для света. Отец отказался от меня, правитель тоже. Никому не было дела до моей жизни. Пусть лучше все останется так, как есть.
Маг кивнул, достал браслет из кармана и принялся перебирать кристаллы. Казалось, это занятие полностью его поглотило. Он пробормотал короткое заклинание, и кристаллы разъединились.