Я застала Клеа в постели. Пока я доставала новое платье из ее гардероба, она следила за каждым моим движением. На губах играла дерзкая улыбка. Она словно хотела бросить вызов.
— Хочешь что-то спросить, Магда? — спросила она.
— Нет.
— Хорошо.
Мы заканчивали с туалетом, когда Эдмунд вернулся.
— А теперь пришло время сделать тебе свадебный подарок, моя дорогая. — Он улыбнулся принцессе.
Я подумала, что он несколько перепутал порядок действий, но оставила эти мысли при себе. Новый Эдмунд, решительный и жесткий, вызывал у меня тревогу.
Маг повернулся ко мне:
— Не бойся, Магда, мы позаботимся и о твоей судьбе. Ты вернешься с нами. Среди моих союзников много благородных боевых магов…
Мы с Клеа переглянулись.
— Нет, Эдмунд, пожалуйста, — перебила я. — Позволь мне остаться в темных землях. Мне лишь нужно вернуть браслет, который забрал у меня принц Гис.
— Этот? — Эдмунд выудил из своего кармана мои ключи-кристаллы. Он держал браслет почти перед моим носом, нужно только протянуть руку.
— Да!
Он кивнул и убрал его обратно в карман.
— Идемте, дамы.
Мы спустились во двор. Здесь все еще вперемешку лежали убитые темные и светлые, сраженные страшным заклинанием Гиса. Я старалась не смотреть на них. Судя по звукам, другое крыло замка подвергалось грабежу. Победители делили добычу.
— Как тебе удалось объединить темных и светлых, Эдмунд? — спросила я.
Он тонко улыбнулся.
— Почти два года переговоров, подкуп, угрозы. Но признаться, принц сам мне помог. Он умудрился обзавестись таким количеством влиятельных врагов, что значительно превосходит любые разумные пределы. А враг моего врага — мой друг. Во всяком случае сегодня.
— Ты совсем не заикаешься, — сказала я.
— Да. Пришлось отбросить все слабости, чтобы преуспеть.
Мы пришли в главный зал. Маги стояли плотным кругом, некоторые из них тихо читали охранные заклинания.
— Расступитесь, друзья, дайте ее светлейшеству Клеа подойти поближе! — провозгласил Эдмунд.
Круг разорвался, и мы вошли в его центр.
Принц Гис лежал на полу лицом вниз, прикованный цепями и магией. Руки и ноги были широко раскинуты и касались краев пентаграммы, начерченной кровью. Некромант был бледен, дышал со страшным свистом, из многочисленных ран толчками выливалась черная кровь и впитывалась в колдовской знак.
— Когда из него выйдет вся колдовская сила, он умрет, — сказал Эдмунд. — Он уже уязвим для стали и прекрасно чувствует боль.
Гис повернул голову набок, с трудом открыл глаза и посмотрел на нас.
— Можно мне задать ему вопрос? — попросила я. Эдмунд кивнул.
Я опустилась на колени, стараясь не задеть линий пентаграммы, наклонилась к самому уху и прошептала: