— Эдмунд, а нет ли среди пленников оборотня?
Он скривился и покачал головой.
— Нет. Этих тварей мы не захватывали. Живыми. Я бы знал.
Грустить я буду потом. Сейчас не время.
Эдмунд отдал необходимые распоряжения, и Хока привели. Великан выглядел вполне довольным жизнью и шагал спокойно, расправив плечи, сильно возвышаясь над своими конвоирами.
— Я ж говорил, что нечего беспокоиться, хозяйка.
Клеа спустилась, чтобы тоже проводить меня до портала. Мы шли, обходя вывороченные из земли каменные плиты и горы черепицы. Даже в ночной тьме замок некроманта являл собой печальное зрелище: обвалившиеся башни, частично рухнувшая крепостная стена… Но главное, в свете факелов на свой замок невидящими глазами смотрела голова принца Гиса, насаженная на пику, и отдельно болталось его тело, заточенное в железной клетке, которая мерно поскрипывала на ветру. Я отвернулась, чтобы не смотреть на это.
Прощание с Клеа получилось неловким. Мы о многом молчали, поэтому сказанные слова почти ничего не значили.
— Прощай, Клеа.
— Прощай, Магда.
Мы взялись за руки.
— Пора, — сказала я. — Спасибо тебе, Эдмунд.
Маг кивнул. Он хотел что-то сказать, но передумал.
Я приложила браслет, портал ожил. Сейчас. Еще немного, и я обниму своего мальчика. Я бросила прощальный взгляд на принцессу перед тем, как пелена сомкнулась, отсекая одно пространство от другого.
Краткого мига хватило, чтобы понять: на ней больше не было проклятия!
Но мы с Хоком уже стояли на вересковой пустоши перед замком. Из ворот навстречу нам бежали слуги.
Первая радость после возвращения улеглась, и теперь мне предстояло исполнить долг хозяйки замка. Поэтому ранним туманным утром я держала Варрена на руках и смотрела в темный провал свежей могилы, которую только что закончил копать Хок.
— Достаточно глубокая? — спросил великан.
— Да, вполне, — ответила я, — даже с избытком.
Чтобы отдать последнюю дань уважения оборотню, я отрезала от своего плаща кусочек рыжей меховой опушки и положила его в резной ларец.
Проститься с оборотнем пришло на удивление много темных. Горели белые свечи. Рядом всхлипнула Тереза.
— А я его из кухни гоняла, — она смахнула краем фартука одинокую слезинку, — отродьем блохастым ругала.
Я почувствовала: еще миг — и ведьма разрыдается, а заодно и я вместе с ней. В носу противно защипало. Оборотня было ужасно жалко.
— В эти тяжелые времена нужно быть сильными, — сказала я. И голос прозвучал жестко.
— Мы не забыли Элиса. Он был отважным оборотнем с благородным сердцем.
Я замолчала, не в силах больше ничего сказать.
Туман подполз к краю ямы и тонкими струйками стекал вниз. Я кивнула Хоку, он аккуратно опустил туда ларец.