Я обвила его шею руками и прижалась к папе. И показалось, что сильнее не он, такой всегда суровый, нерушимый, справедливый до зубной боли полковник полиции, а я.
— Пап, улетай с нами.
— Да зачем я вам? У вас там всё другое. Жизнь своя, дети будут, миры, драконы, королевство. А я только буду бухтеть, как старый дед…
— Бухти, — улыбнулась я. — Там ещё один такой есть. Король Дорризоэн Второй Справедливый. Его министр внутренней безопасности, как уже очевидно, не справляется с какой-то заговорщической мафией. Нужен реальный, неподкупный следователь. С незамутненным взглядом.
— Если так… — папа, кажется, немного воспрянул духом, — я бы задал там жару.
— Да, пожалуйста. В Дриэрре этого очень не хватает, пап.
Я улыбнулась, хотя всё ещё очень хотелось плакать. Мы так и остались стоять под дверями операционного отделения. А вдалеке мерил шагами коридор Арргарр, чуть не сшибая лампы с потолка и вызывая ужас у всего персонала. И Славик со Светой грустно пили кофе из автомата.
Наконец, громадная серьёзная докторица вышла из операционной и пробубнила, снимая перчатки:
— Не знаю, кого вы мне подсунули, но жить будет. Повезло, что анатомия не такая, как вы сказали, девушка. Сердце не как у людей, а почти под мышкой.
— Какое счастье! Я хочу его видеть. Я его жена.
— А я — тесть. И полковник полиции, — сказал папа.
— Он спит. Сейчас отвезём в палату и смотрите, сколько угодно. Питья не давать. Только губы смочить можно. И лимончика. — И вдруг она взглянула поверх моей головы и улыбнулась кому-то. Очень по-женски, растеряв мигом всё своё гренадёрство. — Вашего пациента я спасла, молодой человек…
Я обернулась и чуть не упала от изумления. Это она говорила маркатаррскому колдуну. А он изобразил подобие ухмылки в ответ и ласково прорычал:
— Не знал, что женщина может быть такой чарровницей. Но рразве вы обычная женщина?!
Докторица кокетливо опустила небольшие глазки и засияла.
— Мне надо идти, но…
— Позвольте прроводить вас, чарровница, — выдохнул Арргарр, отравляя отделение запахом свалки.
— От вас так приятно пахнет, — сказала докторица-танк. — Я приду проверить вашего больного. Через минут пятнадцать. В реанимационную палату номер три.
Пусть милуются, а мне надо к любимому — в ту самую палату. И я бросилась по коридору, едва касаясь пола носочками ног.