— Что нового в городе?
— У меня важные новости, — ответил кир Георгий.
— В чем дело? Говори! — приказал управитель Дунайского вилайета.
— Наши мерзавцы составили тайное общество… У них заговор… Они готовят восстание, — промолвил Георгий с таким видом, словно у него пожар в доме.
Сонная физиономия Митхад-паши оживилась; глаза его приобрели кошачье выражение, нижняя губа выпятилась, голова затряслась.
— Кто эти мерзавцы? Кто принимает участие в заговоре? Кто готовит восстание? Против кого оно? — стал расспрашивать он, глядя на кира Георгия, как резник на боднувшую его корову.
— Молодые бездельники… Смил с Иваном… Говорят, Стойчо Голый с ними, — ответил Георгий, качая головой.
— Что ж, придется им познакомиться с Митхад-пашой! Я давно знал, что учителя — бунтовщики. Только улик было недостаточно. Ты можешь доказать, что Смил — бунтовщик? Докажешь — большую награду получишь. Я давно собираюсь порастрясти ваши школы и подрезать крылья вашим учителям. Рассказывай, что тебе известно, — сказал Митхад и весь обратился в слух.
— Ненчо Тютюнджия сообщил мне, что несколько молодых бездельников собрались вчера вечером у Стойчо Голого и пели бунтовские песни. Смил сказал, что болгары должны защищать свои права до последней капли крови, а дочь Стойчо запела:
Встань, проснись, беги скорее
Вглубь лесов балканских.
Там укройся от султана
И пашей султанских.
— Эй! — крикнул Митхад-паша и ударил в ладоши.
Два жандарма вошли, поклонились и застыли в ожидании.
— Пойдите приведите Ненчо Тютюнджию! — приказал Митхад-паша.
Жандармы ушли.
— Я давно знал, что Смил — человек опасный, — продолжал Георгий, — но мне хотелось захватить его с поличным и разоблачить по всем правилам. Я обманул его, сказал, что хочу его своим зятем сделать, и старался выведать, чем он дышит, с кем водится. Но он хитрый, как лисица. Раз пришел ко мне и завел речь о том, что, мол, чорбаджии — мошенники, паши грабят население, у правительства нет ни чести, ни совести, турки — кровожадные волки и что старых мироедов надо истребить. «Зачем истребить?» — спрашиваю. «Затем, что они продают наш народ, нашу национальность, наше достоинство», — ответил он. «Не говори мне таких слов, — возразил я ему. — Я верноподданный султана и обязан отдать тебя в руки правосудия». А он мне: «Пока, говорит, в Болгарии существуют такие негодяи, наш народ будет подвергаться всяким насилиям и носить на шее тяжкое ярмо турецких варваров».
«Он совершенно прав», — подумал Митхад-паша.
— Моя Марийка влюбилась в этого бродягу, — продолжал кир Георгий, — и просилась за него. Но я еще с ума не сошел. Утром послал за Ненчо Тютюнджией. Человек богатый, известный… Мне бродяги в доме не нужны!