И снова Андрей вынужден был ждать, чтобы сказать, что донесение устное и передать его он может непосредственно только одному человеку, полковнику Закревскому.
На этот раз дежурный офицер понял, что ему не удастся так просто избавиться от назойливого корнета, и указал ему номер комнаты, где должен находиться заместитель начальника, добавив при этом, что его сейчас там нет.
Андрей отыскал указанную ему комнату и убедился, что дежурный офицер сказал ему правду. Дверь была заперта. Андрей уселся на стоявшую поблизости скамейку и приготовился к длительному ожиданию. Во время почти двухмесячной непрерывной скачки из Парижа в Петербург ему и в голову не могло прийти, что здесь, дома ему придется так бездарно терять время.
А время шло, медленно, но неудержимо. Где-то часы пробили два часа пополудни. По коридору сновали офицеры, но к заветной двери никто не подходил. Среди офицеров изредка попадались корнеты, но в большинстве своем это были полковники и генералы.
Когда пробило четыре, Андрей понял, что день клонится к концу, и скоро здесь вообще никого не останется.
— Надо идти к министру, — решил Андрей. Только ему была известна суть его миссии.
В приемной министра толпилось множество народа, все больше высшие чины. Но Андрей, поборов робость, пробрался к столу у двери кабинета, за которым восседал солидный, усатый полковник. Щелкнув каблуками, Андрей доложил:
— Корнет Славский. Из Парижа со срочной информацией.
Полковник удивленно посмотрел на молодого корнета, протянул ему бумагу и перо, пододвинул поближе чернильницу:
— Напишите свое имя и звание, я доложу, ждите. Когда изволили прибыть?
— Сегодня ночью, ваше превосходительство! — отрапортовал Андрей.
Через некоторое время Андрей увидел, что полковник с его бумагой скрылся в кабинете министра. Оттуда долго никто не выходил. Потом дверь открылась, из кабинета вышел сам Барклай де Толли и направился прямо к Андрею:
— Ну, что же вы, батенька, прибыли ночью, а до меня только сейчас добрались.
— Простите, ваше сиятельство, я к вам с самого утра пробиваюсь, дело-то срочное, — не смущаясь, ответил Андрей. Он уже видел, что министр на него не в обиде.
— Ладно-ладно, это я так, брюзжу по-стариковски, не обижайтесь. Мне самому очень интересно, что вы мне расскажете, идемте ко мне в кабинет.
В кабинете министр предложил Андрею кресло, запер на ключ дверь, приговаривая: «Нам лишние уши не нужны», и сел рядом.
Андрей, который столько времени ждал этого разговора, начал взахлеб рассказывать о Париже, о своей встрече с Чернышевым, его поручении ему. О том, как перед ним появилась француженка, бывшая петербургская гувернантка. Как она свела его с картежниками. Как он дал сначала себя напоить, а потом обыграть в карты. И, наконец, о том, как к нему явился сам министр полиции Савари с предложением доставить ему в Париж русские ассигнации. Он начал уже говорить о тех предложениях, которые у него созрели за все это время, но министр его остановил: