— О, мы не собираемся ее завоевывать! Достаточно одного победного сражения у границы. А потом контрибуция. И мы с вами снова станем хорошими друзьями. Предлагаю тост. За победу!
— Отчего же не выпить, — ответил Андрей, — тост хороший, за победу! И, первым опрокинув стакан, глянул на капитана.
Взгляд у того стал злым и настороженным:
— Прав наш министр полиции, вы хотите нас обмануть. Имейте в виду, при первом же намеке на предательство я задушу вас вот этими самыми руками, — и он показал, как он это сделает, подняв над столом свои громадные ручищи, в одной из них он сжимал нож, а в другой вилку.
Грохнув стулом, Андрей вышел из-за стола. Больше в дороге они не разговаривали.
Трясясь в дилижансах, Андрей постоянно обдумывал план дальнейших действий. Кажется, все, что мог, он предусмотрел. Дениса он отправил в Киль за неделю до своего отъезда с наказом первым подняться на борт и быть рядом с Петром Разиным.
Симону было приказано числа пятнадцатого сентября сдать конюху лошадей и покинуть дом, но продолжать приглядывать за ним со стороны. Как будет Симон выполнять указание, Андрей не знал, но не сомневался в том, что он справится. Дом был арендован и оплачен до весны следующего года, и Андрей не стал от него отказываться, чтобы не вызывать к себе дополнительных подозрений.
Один вопрос у Андрея все время вызывал сомнения. Он сказал Савари, что судно придет в Гамбург. Как теперь ему самому добраться в Киль, когда с ним неотлучно находится Жан? Теперь, когда до прихода судна остаются считанные дни, а, может быть и часы, этот вопрос надо было решать незамедлительно. До развилки дорог на Гамбург и Киль оставался день пути.
Как было бы хорошо сейчас раздвоиться так, чтобы одна его половина находилась здесь, на земле, а вторая плыла бы вместе с Петром на судне. Иногда ему казалось, что это удается. Вот они выходят вместе из каюты, смотрят на набегающие валы, ждут, когда же, наконец, появится берег.
— Когда появится берег? Когда придет судно? — все время Андрей задавал себе этот вопрос и не находил ответа. В этот вечер ответ пришел к нему сам собой. Нынче ночью надо отправляться в Киль. Судно будет у причала послезавтра утром.
Вечером, на постоялом дворе, у развилки дорог на Гамбург и Киль, подавляя зевоту на глазах капитана, Андрей рано ушел спать. Но вместо того, чтобы раздеться, наоборот, надел походные сапоги, перезарядил пистолеты, разложил по карманам ножи и кинжалы, взял шпагу. Сабли с собой у него не было. Подойдя к окну, осторожно отодвинул занавеску, открыл раму и, тщательно выбрав место приземления, прыгнул. Огляделся по сторонам и уже было направился к выходу с постоялого двора, как услышал насмешливый голос капитана: