Обед закончился, доклад тоже, и Демаре покинул кабинет министра.
Савари вызвал к себе своего главного сыщика:
— Послушайте, Делон, — начал он доверительно, — помните, я поручил вам следить за домом, где проживал этот русский, как его звали, не помните?
— Славский, господин министр, подсказал Делон, — как же не помнить!
— Так вот, этот самый Славский опять появился в городе и, может, не сегодня, так завтра наведаться в свой дом. От его аренды он так и не отказался, — министр сделал многозначительную паузу, — так вот, Делон, схватите его, да, и еще. Если будет сопротивляться, а он точно будет сопротивляться, не церемоньтесь с ним. Вы меня понимаете.
Делон понял министра правильно. Со своим подчиненными он не стал говорить недомолвками, а просто сказал: «Пристрелите гада!»
Этой же ночью сыщики увидели, как кто-то перелезает через забор дома. Стрелять издали не стали. Решили подобраться к дому поближе и разделаться с вором, когда тот полезет обратно. Ждать пришлось довольно долго. В окнах второго этажа то в одном, то в другом стал появляться слабый свет. Видимо, в доме вор зажег фонарь, но держит его низко у пола.
Вор явно не спешил. Он несколько раз прошел из комнаты в комнату в поисках чего-то. Потом долго, очень долго находился в одной из них. Что-то делал. Его тень то падала на окно, то исчезала.
— Похоже, что он переодевается, — шепнул напарник старшему сыщику…
Наконец, фонарь погас, и над забором показалась темная фигура с большим узлом на спине. Спрыгнул вор на землю, прямо на сыщиков. В руке у него блеснула шпага. Но тут же раздался выстрел, и вор рухнул бы на спину, но привязанный к ней узел уложил тело на бок. Дело было сделано.
— Смотри, подтвердишь потом, он меня шпагой пырнуть хотел, вот я и выстрелил! — сказал напарнику старший сыщик.
— Не бойся, сделаю, как скажешь, — только шпагу он почему-то из ножен не вынул, — ухмыльнулся напарник.
Утром Савари доложили, что корнет Славский ночью убит при попытке оказать сопротивление сотрудникам полиции. Тело доставлено в полицейский участок.
Савари вздохнул с облегчением. И все же червь сомнений точил его, а вдруг это не он. Вечером, закончив дела, он решил осмотреть труп сам. Подъехал к участку, сказав кучеру, что отлучится ненадолго. Дежурный провел его к сараю, куда обычно складывают мертвецов. Долго возился с ключами. Масляный светильник давал мало света.
— Принесите свечей, — попросил министр.
Лицо убитого выстрелом превратило в кровавое месиво. Узнать человека по нему было невозможно. Вернулся дежурный. Фонарь повесили на крюк, и зажгли еще две свечи. Стало светлее. Министр осмотрел одежду трупа. Чудный с золотым шитьем сюртук. Кажется, в нем был корнет во время последней встречи. Дорогой ткани панталоны. Сапоги тоже хорошей кожи. Шелковая рубашка. Все эти вещи могли принадлежать только очень богатому человеку.