Известно давно, чем больше гонений, тем больше стойкость в вере. Маленькая община в испанском городе Толедо сохраняла верность христианству на протяжении шестисот лет арабского владычества. И ведь выстояла! Пожалуй, и евреи сохранили свою веру благодаря преследованиям. То же самое будет и со староверами, — не раз говорил отец, и оказался прав на все сто процентов. Народ против староверов не ожесточился, и даже втихомолку почитал их как мучеников за веру. Власти постепенно снижали гонения, а староверы научились оказывать помощь друг другу. Их представители стали выбиваться в купцы и заводчики, в благодарность за успехи, не оставлявшие помощью свои общины.
Конечно, в православии Россия — наследница Византии и должна была бы следовать греческим канонам отправления культа, постепенно ликвидировать накапливающиеся со временем расхождения в обрядах, потому как не было в реформах Никона ничего принципиального, ничего такого, чего народ бы не понял постепенно, после терпеливых и долгих разъяснений.
Рассказывая все это Федьке, Андрей и сам стал лучше понимать отца, в позиции которого чувствовалась боль за несправедливо отторгаемую часть православной общины.
Октябрь тянулся бесконечно долго. Наконец, снег покрыл поля, реки замерзли. В это время французы уже бежали из сгоревшей Москвы. Их когда-то великая армия перестала существовать. Остатки ее возвращались в Европу, хоть и просвещенную, но все же, видимо, не до конца. Не хватило ведь ума не соваться в Россию. Но об этом здесь в глуши пока никто ничего не знал.
В начале ноября Федька, взяв проводника из общины, верхом поскакал в Тверь. Нанял там возчиков с санями, договорился о постое, отправил в Санкт-Петербург письма от офицеров и вернулся обратно. Уложился в четыре дня. Он-то и привез весть о полной победе над французами.
Уже почти оправившиеся от ран офицеры по такому случаю готовы были качать Федьку, да и было за что его благодарить. Не только за благую весть. Но еще и за то, что никто из них не умер от ран. Использовав «Аква Виту», Федька нарушил известную в то время статистику смертности от ран: пятьдесят на пятьдесят. А жить, все-таки, хорошо!
А дальше все оказалось совсем не так просто, как хотелось бы. На всех путешественниках начали сказываться долгая дорога, промозглая сырость и холод осени, отсутствие теплой одежды, случайная и нерегулярная еда. В Твери они все еще как-то держались. Там их приняли как героев, а вот по дороге в Петербург, в общем, не самой тяжелой части пути домой с Бородинского поля, все начали раскисать. Так что к отчему дому Андрей и его спутники прибыли не в лучшем виде.