Главным в коммунистической идеологии он считал справедливость, можно сказать, во всех ее проявлениях. Мнение большинства должно быть обязательным для всех, это казалось ему совершенно очевидным. Не вызывал у него сомнений и принцип демократического централизма: выборность всех органов партии снизу доверху и их отчетность перед избирателями. А принцип социализма — от каждого по способностям, каждому по его труду — казался ему вообще воплощением высшей справедливости.
В общем, облик Виктора как советского человека, коммуниста и гражданина выглядел цельным, как в его собственном представлении, так и в глазах окружающих. Прекрасный работник, хороший семьянин, человек, как говорят, без вредных наклонностей, он действительно прекрасно соответствовал «Моральному кодексу строителя коммунизма». Листовки с изложением его содержания и красочные плакаты на эту тему в то время были повсюду во всех общественных местах, за исключением, разве что туалетов.
Были, конечно, в этом кодексе пункты, которые казались Виктору надуманными. Ну, как, например, испытывать братскую солидарность с трудящимися и народами всех стран? Как это делать, что надо при этом чувствовать? Непонятно. Но это так, мелкие детали. А в целом, ведь, верно!
Пункты морального кодекса строителя коммунизма сами собой переплетались в его голове со словами матери, всю жизнь повторявшей ему одно и то же: не убий, не укради, поступай с другим так, как ты хотел бы, чтобы поступили с тобой, и так далее. Подобные слова он слышал и от других пожилых и уважаемых им людей. А вот заповедей из морального кодекса строителя коммунизма в быту не произносил никто.
Когда-то, очень давно, Виктор был еще маленьким, он спросил у матери, почему она все время повторяет ему эти слова. Мать в это время что-то стирала в тазу, стоявшем на табурете прямо в их крохотной комнатушке. Мама разогнула спину, откинула тыльной стороной ладони волосы за спину и ответила ему очень серьезно: — Каждый человек должен все время помнить эти слова и поступать, как сказано.
Мать не была религиозным человеком, но десять заповедей для нее были святы, как и для многих других атеистов. Много позже Виктор узнал, что слова, чаще всего повторяемые матерью, произнес Иисус Христос в своей Нагорной проповеди две тысячи лет назад.
Были и факты повседневной жизни, которые нельзя было не видеть. Они назойливо подсказывали Виктору, что далеко не все знают, а может быть, знают, но не выполняют ни библейские, ни коммунистические заповеди. Касалось это и отдельных людей, да и власти тоже. Видел он, что язык и риторика партийных собраний сильно отличаются от языка бытового общения. Что расходятся во многом лозунги, слова и дела руководства.