— Обойдешься. Он мой муж и целует только меня.
— Вчера мы нарушили это правило. И не только поцелуем. Правда, милый? — и мерзавец посмотрел на Рому с ожиданием. Тот в свою очередь глянул на меня.
— Вчера здесь не было меня. Во вселенной может быть только одно солнце. А в его паспорте стоит штамп о браке, где написано мое имя, поэтому ты в пролете, — и скрестила руки на груди.
— Ну, так может, солнце, съедешь. Ты нам только мешаешь.
— Мешаю я тебе, а не "нам", — передразнила его я. — И мне жаль тебя разочаровывать, но твое мнение, дорогуша, тут никого не волнует.
— Рома, ну скажи ей то, что ты говорил мне вчера, — уперев руки в боки, Стас глянул на муженька — тот тотчас сделал вид, что знать не знает ни о каком разговоре. — Давай, — продолжал настаивать блондин, — расскажи ей о том, как тебя достало жить с ней и о том, что тебе хочется, чтобы она съехала… Давай.
Я вопросительно посмотрела на супруга.
А вот, это уже интересно.
— Я не так говорил, — подал голос Рома. — А всего лишь обронил, что порой и одному побыть неплохо. Ты опять все утрируешь.
— Так заставь её съехать! Пусть эта курица драная катиться к своему хахалю! — повышенные интонации в голосе Стаса ясно говорили о том, что он близок к своему любимому жанру — истерике.
— Что-то ты раскудахтался, красавчик, — я вооружилась сковородой. — Прикуси язык. Или ты забыл, как я тебя букетом огрела? Поверь, — угрожающе взвесила свое новое оружие в руке, — эта штука оставит крепкую шишку на твоей пустой головушке.
— Рома! — чуть ли не взвыл обиженный Стас.
Тот потер переносицу.
— Тебе лучше действительно уйти.
— Значит, ты её слушаешься, да?! — пошел в атаку блондин. — Подкаблучником стал! А разве не вчера ты мне говорил, что любишь? Не вчера мы с тобой обсуждали, как будем жить вместе? Ты мерзавец! Сукин сын! Козел!
— Катись уже, истеричка, — помахала сковородой перед носом Стаса.
— Да пошла ты на хуй, стерва! — выплюнул мне злобно Стас. — А ты вообще сука! — бросил он Роме и стремительно направился в прихожую. Несколько минут до нас еще доносились его ругательства, а потом хлопнула дверь, и в квартире воцарилась тишина.
Я поставила сковороду, так и не пригодившуюся, обратно на плиту, Рома же включил чайник.
— Ты и вправду не хочешь больше со мной жить?
— Ангелина, — тяжело вздохнул, — я действительно лишь обронил, что порой и одному побыть неплохо. Просто Стас, как всегда, все воспринял не так… У нас остался еще чай с мелиссой?
— Да. В зеленой банке. Если я тебе надоем, то ты скажи… Неприятно будет узнать, что тебе надоела моя компания из уст твоего дружка.