— Можешь повернуться, — разрешила она, когда устроилась в удобной позе на диване, убеждаясь, что все стратегические места надежно прикрыты.
Михаил повернулся и какое-то время стоял молча, внимательно разглядывая ее. И даже в полотенце под таким его взглядом Ника чувствовала себя голой.
— У тебя кровь на ноге, — нахмурился он.
Только тут Ника заметила в районе коленки порез. Обо что это она, интересно? Наверное, об головку душа поранилась, когда падала. Рана была совсем крохотная, но кровила, да. От вида собственной крови немного поплохело — никогда не могла спокойно смотреть на такое. В школе, когда у них брали кровь из вены, помнится, она первый раз грохнулась в обморок.
— Блииин… — протянула она, и собственный голос напомнил блеяние напуганного козленка.
— Сильно болит? — присел Михаил на краешек дивана и принялся рассматривать ссадину более детально. — От потери крови точно не умрешь, но рану нужно обработать. А что с головой? — прикоснулся он к волосам Ники, с которых продолжала стекать вода. — Шишка, — удовлетворенно констатировал, когда Ника дернулась от его прикосновения.
Боль уже притупилась настолько, что чувствовала себя Ника почти нормально. Восседать на диване было удобно, как и прикидываться сильно пострадавшей. Да и она получала тайное удовольствие от мужской забыты, в котором Михаилу не призналась бы даже под страхом смерти.
Он же занялся поисками медикаментов, и еще через пятнадцать минут, когда он перерыл все имеющиеся в квартире шкафчики, раздалась его ругань.
— Вот же придурки! Спиртного притащили на год, а о лекарствах не подумали!..
Наверное, имел он ввиду сейчас своих охранников, что занимались спешной подготовкой этой квартиры для жилья. Что ж, не удивительно, что те не подумали о лекарствах — сами, наверное, последний раз болели в детстве — такие бугаи-то.
Про себя Ника уже вовсю хихикала, внешне же оставалась израненным бойцом. Пусть поволнуется подольше — на пользу пойдет.
— Я к соседям, — повернулся к ней Михаил. — А ты сиди и не двигайся, — пригрозил он ей пальцем.
Михаил
Вот и состоялась вторая за этот день встреча со старушкой — соседкой. На этот раз дверь она открыла практически сразу и не выглядела уже такой подозрительной. Даже улыбнулась Михаилу.
— Опять что-то стряслось, милок? Нужно в уборную?
— Нет, — невольно рассмеялся он, вспомнив о недавнем своем позоре. — Хотел попросить у вас зеленку и лейкопластырь, если есть. У меня жена поранила ногу, а погода такая…
— Да разве ж я слепая! — перебила его старушка, распахивая дверь шире и впуская его в квартиру. — Не вижу, что творится за окном? Люди — грешники, вот природа и наказывает их…