– Задание? – удивленно переспрашивает трубка. Теодор вздыхает.
– Да, – он кивает и прикрывает на миг глаза. Солнечная улица с закатным маревом тускнеет и отпечатывается на внутренней стороне его век оранжевыми бликами в стеклах проезжающих мимо автомобилей. – Разузнай все, что можешь, про генерального директора агентства недвижимости «Фурнье». Ее зовут Оливия Карлайл.
– Ну и ну! Матушка Клеменс? – присвистывает Бен, и Теодор почти чувствует его удивление.
– Да. И Клеменс не должна узнать о твоих поисках.
На секунду в трубке повисает звенящая тишина.
– Теодор… Что ты задумал?
***
Через каждые десять футов фонари освещают правую сторону дороги, так что до набережной, обдуваемой влажным ветром, дотягиваются лишь слабые лучи желтого света. Они выхватывают только половину лица идущей впереди женщины, и Теодор, следуя за ней тенью, чувствует себя преступником. Ее прямая спина, собранные в тугой пучок волосы, ритмичный стук высоких каблуков. Все это совсем не похоже на ту, что Атлас знал два столетия назад, но ее лицо, ее голос… Кажется, будто Несса переродилась в теле властной особы, чтобы напомнить о себе и своем проклятии.
– Понятия не имею, важно ли это… – Голос Бенджамина в трубке звучит устало и монотонно. – Но ее первое имя Ванесса, а не Оливия.
Этот факт почти не удивляет Теодора, разве что сердце на мгновение замирает в грудной клетке, стискиваемое прутьями ребер.
– Что еще?
– Единственная наследница крупного строительного треста, главный акционер одноименного агентства недвижимости. В разводе, одна дочь…
– Не то, – тихо обрывает Теодор, и приятель вздыхает. Оливия Карлайл в пяти футах от мужчины замирает перед проезжающим мимо велосипедистом.
– Что ты хочешь узнать? Ей-богу, я тебе в сыщики не нанимался, а в Интернете есть только…
– Узнай, связана ли она с галереей Генри Карлайла.
Оливия продолжает путь вдоль набережной. Теодор, ступая как можно тише, идет следом шаг в шаг.
– Издеваешься? – возмущенно сопит Бен. – Она бывшая жена нашего смотрителя!
– Давно они в разводе?
– Теодор, ты… – Паттерсон умолкает на несколько секунд, до уха Теодора доносится напряженный стук клавиш. – Нашел. Дело было тринадцать лет назад. На развод подала Оливия, оставила дочь себе. Мы тогда только переехали в Англию.
– Когда я познакомился с Генри, он был уже одинок, – кивает Теодор. Напряженные мысли перебивают одна другую. Что-то не дает Атласу покоя, что-то сбивает с толку. Что же это, что, кроме сходства с Нессой, мешает ему здраво мыслить? – Из-за чего они разошлись?
– Теодор! – вскрикивает Бен. Слышно, как смартфон со стуком падает из его рук на стол, как Паттерсон вздыхает и фыркает в кулак, прежде чем успокоиться. – Ты совсем разум потерял? Я не стану копаться в личных делах порядочного человека!