– Оливия Карлайл не порядочн…
– Я говорю про Генри! Его бывшая жена может быть какой угодно стервой и тиранкой, но Генри Карлайл – хороший человек и наш друг, и искать на его семью компромат ради каких-то твоих грязных делишек я не стану! – От возмущения Бенджамин кидает трубку, не удосужившись получить ответ, и Теодор остается стоять посреди улицы, обвиненный приятелем в преступлении, которого даже не совершал.
Он вздыхает, отнимает телефон от уха и кривит губы – современные технологии никак не улучшают его жизнь, и этот разговор явное тому подтверждение.
– Из вас никудышный шпион, мистер Атлас, – раздается за спиной Теодора. Он оборачивается и застает Оливию Карлайл прямо перед собой.
Не стоило терять ее из виду и отвлекаться на разгневанного приятеля.
– Обычные люди задают вопросы мне напрямую, а не играют в детективов, – говорит Оливия. Она стоит перед ним, скрестив на груди руки, и выглядит хозяйкой положения, поймавшей преступника с поличным.
– Я не обычный человек, миссис Карлайл, – отвечает Атлас. – И вопросы у меня не обычные.
– Неужели? И что же это вас так интересует, что вы боитесь спросить у меня лично? – Оливия выгибает тонкую бровь дугой – недоверчивое движение, совсем не подходящее к лицу спокойной уравновешенной женщины. Теодору с трудом удается вернуть себе самообладание; она не Несса, она чужой человек. Нельзя искать в ней черты умершей.
Теодор хмурится, когда Оливия, скривив губы, кивает ему.
– Я вами тоже интересовалась. Ох, прошу, не надо делать удивленное лицо, мистер Атлас. Вы довольно тесно общаетесь с Клеменс. Я должна была знать, что такому пьянице и дебоширу нужно от моей дочери.
– Совсем не то, что вы могли подумать, – быстро говорит Теодор. Ситуация, в которой они вдвоем оказались, ставит его в тупик, и незримое присутствие Клеменс все только ухудшает. Но Оливия ухмыляется – нетипичной, чужой улыбкой – и качает головой. А потом разворачивается и идет вдоль набережной, показывая проигравшему сыщику свою незащищенную спину.
Теодор остается на месте, пригвожденный собственным промахом, и борется с собой. Лицо Нессы, голос Нессы лишают его воли. Об этом ли говорила Клеменс? Так ли трудно ей противостоять собственной матери, как сейчас Теодору?
Какие тайны скрывает эта женщина и есть ли связь между нею и Нессой?
– Миссис Карлайл! Подождите!
Атлас гонится за ней, похожей теперь на призрака в сумрачном городе, и настигает у пешеходного перекрестка. Он почти уверен, что, обернувшись, она покажет ему свое истинное лицо, а не Нессу, и что это наваждение сгинет в опускающемся на набережную вечере. Но Оливия нагло, уверенно смотрит на него серо-зелеными глазами, сжимает губы в тонкую линию, скрещивает на груди руки.