Сычев шутливо подмигнул и направил черное дуло прямо в лоб другу.
— Ну-ну, без таких шуточек. Знаешь, и незаряженное ружье может выстрелить
— А заряженное — обязано. — И Сычев нажал на курок.
Потом он тщательно вытер кухонным полотенцем оружие, натянул принесенные резиновые перчатки и вложил его в холодеющую руку Вельяминова.
— Нет человека — нет проблемы. Зачищать так зачищать… — И, уже натянув на себя привычную доброжелательную улыбку, добавил: — Джон был хорошим парнем, но слишком много знал.
…Кондратьев, изображая улыбку удовольствия, давился пирожными, которые притащил сладкоежка Макаров. В палате было еще трое выздоравливающих, и все они не скрывали насмешливых улыбок, наблюдая за мучениями товарища по несчастью.
— Принес бы пачку «Беломора», — слизывая крем с пальца, ворчал Кондратьев. — Кстати, как это у тебя оказалась машина?
— Витька Сорокин из УГРО попросил обкатать. Все-таки в прошлом я водила первого класса. С техникой на «ты». «Жигуленок» оказался в масть.
— Оно, понятно, хорошо, что хорошо кончается. Но в следующий раз…
— А следующий раз будет нескоро, Иван. Практика окончена, пора домой. Справку о стажировке напишешь?
— Сам сочинишь, а я подмахну.
— И что это за страна! То магазины взрываются, то полковники стреляются, — подал голос сосед справа. Он прибавил звук в портативном приемничке.
«Сегодня утром у себя дома обнаружено тело подполковника Вельяминова, руководителя одного из подразделений ФСБ. На вопрос, наступила ли смерть в результате несчастного случая или это было самоубийство, предстоит ответить следствию».
— А я этого Вельяминова вроде знаю. По-моему, он приходил к нам. Меня генерал на ковер вызывал, что я лезу в дело об убийстве Пронина. Такой заносчивый фээсбовец. Вряд ли такие кончают самоубийством…
— Послушай, Иван, ты меня своими версиями уже достал. Лучше доедай пирожные, что я, зря за ними на другой конец Москвы катал?