— Но я не раб! Я свободный человек.
— Ты писарь и работаешь на того, кто тебе платит. Я тебе больше платить не могу. Херр айт Досандо может и будет. Хорошо, ты не раб, извини, — Лоренс скривился, — и у тебя не новый хозяин, а новый работодатель.
— Но почему?!
— Потому что люди себе не принадлежат Хэнк и у каждого свое предназначение.
— Я не понимаю.
— А вот это к лучшему. Иногда лучше просто принять. Понимание только сделает хуже.
— Но я не хочу здесь оставаться!
— Я ничем не могу тебе помочь. Еще раз прости, но я не пущу тебя на корабль. Да и отсюда тебя уже не выпустят.
— Я буду жаловаться!
— Кому?
— В гильдию писцов!
— Насколько я знаю, здесь ее нет, а если бы и была, то это не вольный город и все решает князь. Любые гильдии и их решения на втором месте. А до гильдии Эсселдейка тебе не добраться. Да и ее решения никак не повлияли бы на ситуацию. Теперь Баэмунд твой дом.
— У меня скоро свадьба!
— Как видишь, нет.
— Да что случилось-то?!!
— Ты талантлив. И ты интересен людям. Поверь это лучше, чем быть пустым местом и быть никому не нужным.
— Я не понимаю!
— Как я уже сказал, это к лучшему. Удачи тебе Хэнк. Это красивый развивающийся город. Думаю, ты приживешься и найдешь применение своим талантам.
— За что вы так со мной?!
— Это не наказание. Это не мой выбор, просто так вышло.
Лоренс говорил громко, почти кричал. Хэнк стоял потерянный и не знал, что еще сказать. Потом снова уставился в темноту.
Бартаэль стоявший рядом и с сочувствием смотревший, проследил за взглядом.
— А это что? Тот парень, который зубастых тварей убил?
— Где?
— Да вон же. С мечом барона в руках.
Вот черта с два они бы его скрутили если бы он не устал так на арене. Усталость, да еще и неожиданность, с которой на него налетели стражники с идиотским названием «крейклинги», не позволили ему ни сопротивляться, ни ругнутся нормально. В рот запихали тряпку. Со стола и даже чистую. Увидел удивленный и сочувствующий взгляд паренька. Как его? Курти.
Нагадил крейклингам тем, что отказался идти. Полосатым стражникам пришлось его тащить под руки. Эрик волочил ноги по каменному полу и грозно мычал в тряпку. Пару раз его ударили по ногам, чтобы заставить шагать, но он стерпел, зная, что когда младшим по чину даны срочные приказы, то все делается второпях и без энтузиазма, поэтому долго пинать не будут. Так и вышло. Его протащили по бесконечным коридорам вниз, бросили на скамейку и содрали остатки рубахи со спины. Руки связали под скамейкой, голову пригнули к полу, чтоб не дергался, а на ноги кто-то сел, ловко схватив за щиколотки. Еще несколько минут чего-то ждали. Или кого-то.