Они с пареньком стояли в самом конце очереди. Замыкающий процессию крейклинг остался около двери и сосредоточенно пялился в горнило.
— Зачем тебе мои навыки? Хоть я и не понимаю, о чем речь — спросил его еще раз Курти.
— Ты ведь вор, верно? Карманник?
— Правильно ловкач или щипач, можно бабочник или воробей. Шигач или ширмач, если работаешь с байданщиком который понт бьет. Но я человек честный и никогда таким не занимался, — Курти смотрел на него светлыми глазами.
— Тогда откуда все это знаешь?
— Плохая компания. Видел, слушал и для себя решил, что никогда таким заниматься не буду. Потому что это плохо. А я человек честный, — парень даже не моргнул ни разу.
Эрик кивнул, убедился, что никто их не слушает и спросил, стараясь говорить негромко:
— Выбраться отсюда хочешь? Сбежать?
— Нас ведут на арену, где ждут зубастые твари больше человеческого роста. Через два часа мы, скорее всего, мертвы будем. Так, что говори быстрее, что бы там ни было.
— Шансов у нас с тобой половина на половину. Не самые худшие шансы, поверь.
— Предположим, что выживем. Дальше что?
— Дальше, мне нужен ключ, который носит Арман на поясе.
Курти выглядел удивленным.
— Арман, это вон тот? Живчик наглый? Командует тут?
— Он.
— Ты где там ключ высмотрел? У меня глаз наметан и то ничего не увидел.
— У тебя глаз наметан на кошельки, а он ключ не на поясе, а под ним носит. Точнее в нем. Видишь пояс-шарф. Ключ он закатывает в него, потом на себя одевает. Так надежнее. Никто не видит, и вытащить сложнее.
— Если никто не видит, то, как ты разглядел?
— Я не разглядел. Так квартирмейстеры на кораблях ключи носят. Значит и он так же. Ему больше нечего там прятать. При его должности это должен быть ключ.
— Дядя, даже если раздобудем ключ, это ничего не изменит. Камера наша открывается только снаружи.
— Я не говорил, что это ключ от камеры.
— Тогда от чего? — удивленно спросил Курти.
Их обоих пихнули в спину. Крейклинг оторвался от созерцания огня и подтолкнул к кузнецу. Арман поприветствовал:
— Любимцы публики. Шепчутся, секретами мастерства делятся. Не могу же я вас разделить.
Цепь сковала правую руку Курти и левую Эрика.
Это был тот же зал, куда их привели в первый раз. Тропические фрески на красных стенах и скульптуры бородача с топором. На столе нарезанные хлеб, сыр. Вино в тонких длинных кувшинах. К ним тут же пристроились. Арман предупредил, чтобы много не пили.
— Вы нужны расслабленные и веселые, а не пьяные и не способные к игре, — после чего опять куда-то исчез.
Курти пить не стал, а вот хлеб с сыром уплетал с удовольствием. Кроме него почти никто не ел. Он, да еще один из «артистов». И кажется по той же причине — не так часто в жизни удавалось за таким столом побывать. Чтоб и вкусно и главное досыта.