– Я там не была, не знаю, – говорит Виола. – Мои мама с папой… – Она умолкает.
А я все еще думаю, каково это – родиться на всамделишном космическом корабле, расти среди звезд и лететь, куда захочется, а не быть привязанным к планете, где все желают тебе только зла. Не подошло одно место – не беда, найдется другое. Полная свобода, лети, куда душа просит. По-моему, ничего лучше на свете быть не может.
За этими мыслями я не замечаю, какая тишина воцарилась за столом. Хильди гладит Виолу по спине, и я вижу, что глаза у нее на мокром месте и она опять начинает раскачиваться туда-сюда.
– Вы чего? – спрашиваю я. – Что я опять натворил?
Виола только морщится.
– Да чего вы?!
– По-моему, на сегодня хватит разговоров о Виолиных маме и папе, – ласково говорит Хильди. – Детишкам пора на боковую, вот что.
– Да еще не поздно! – Я выглядываю в окно. На улице даже солнце не село. – Нам надо добраться до поселения…
– Поселение называется Фарбранч, – перебивает меня Хильди, – и мы пойдем туда утром, как проснемся.
– Но те люди…
– Я охраняла здешние места еще до твоего рождения, щенок, – говорит Хильди, по-доброму, но твердо. – Никакие люди мне не страшны.
На это мне нечего ответить, а мой Шум Хильди игнорирует.
– Можно поинтересоваться, что у вас за дела в Фарбранче? – спрашивает Тэм, беря курительную трубку. Хотя он говорит непринужденным тоном, судя по Шуму, его разбирает любопытство.
– Просто дела, и все.
– У обоих?
Я смотрю на Виолу. Она перестала плакать, но лицо у нее все еще опухшее и красное. На вопрос Тэма я не отвечаю.
– Ну работы там невпроворот, – говорит Хильди, вставая из-за стола. – Если вы об этом. На огородах еще одна-две пары рук никогда лишними не будут.
Тэм тоже встает, и они вместе убирают со стола, а потом уносят тарелки на кухню, оставляя нас с Виолой наедине. Мы слышим их непринужденную болтовню, но Шума не разберешь.
– Думаешь, нам и впрямь стоит остаться на ночь? – тихо спрашиваю я Виолу.
Она тут же начинает яростно шептать, как будто и не слышала моего вопроса:
– Если из меня не бьет бесконечный фонтан мыслей и чувств, это еще не значит, что у меня их нет!
Я удивленно поворачиваюсь:
– Чего?!
Она продолжает злобно шептать:
– Каждый раз, когда ты думаешь: «Ах, у нее внутри сплошная пустота», или «Да она ничего не чувствует», или «Может, бросить ее с этой парочкой?», я все слышу, ясно?! Я все твои дурацкие мысли слышу! И понимаю куда больше, чем ты думаешь!
– Ах так?! – шепчу я в ответ, хотя Шум мой вовсе не шепчет. – А каждый раз, когда ты что-нибудь думаешь или чувствуешь, я