Кресло, не в силах больше компенсировать столь чудовищную перегрузку, предательски заскрипело. Ему с веселым треском откликнулись суставы, и новая волна боли накрыла Елену с головой.
В какой-то миг ей показалось, что время остановилось, и она вот, вот доживет свои последние секунды.
Предохранители на панели управления, словно взбесившись, непрерывно мигали, предупреждая о недопустимости продолжения маневра! Но Ярославцев, полностью игнорируя опасность, упорно набирал высоту, и через некоторое время, выведя аппарат за пределы атмосферы, положил его, как обычный спутник, на орбиту.
На мгновение пропала перегрузка, и девушка, возрадовавшись, успела вздохнуть полной грудью.
Однако флай тут же накренился на нос и обречено помчался вниз, имитируя своими действиями падение вошедшего в атмосферу метеорита.
Костя снял маскировочную защиту, чтобы с поверхности планеты можно было видеть несущийся желто-огненный шар.
Капитан сам придумал, просчитал и испытал этот маневр еще два года назад. Его изобретение настолько понравилось командованию, что успело войти во все армейские наставление по пилотированию. Теперь противник вряд ли мог точно определить, что же с такой бешеной скоростью устремилось к планете: космическое тело или боевой корабль.
Нескончаемый вал перегрузок вновь нещадно пригвоздил Елену к креслу, но теперь у нее затрещали не только суставы, но и ребра.
Обшивка, фальшборта, теплозащита раскалились и стали отрываться от поверхности корабля большими, рассыпающимися на множество искр, каплями.
«Это конец!» – с неподдельным ужасом и отчаянием подумала Булгакова и потеряла сознание…
Как долго она провалялась без чувств – осталось для нее загадкой.
Но когда способность вновь воспринимать мир на какое-то время вернулась к ней, флай, немного замедлив падение, уже приближался к промежуточному ориентиру. В лобовом иллюминаторе, прямо по курсу, Елена разглядела быстро набегающий, огромный, культовый могильник.
Ярославцев включил защиту «Фантом», и произвел залп из тяжелого вооружения, одновременно бросив аппарат влево.
Курган вздулся черно-рыжим пузырем и превратился в глубокую воронку.
Ушедшая от взрывной волны машина, выровнялась параллельно рельефа, и легла на проложенный курс, резко сбавляя скорость до трехсот пятидесяти километров в час.
Отрегулировав параметры полета, Костя переключился на бесшумные анти – гравитационные двигатели, и задействовал автопилот.
Несмотря на внешнее спокойствие, он так же испытывал адскую боль от перенесенных перегрузок. Длительный маневр не пощадил и искалечил даже его натренированный организм.