– Пожалуй, хватит корчить из себя героя! Пора использовать неприкосновенный запас, иначе начнется гангрена, – Костя активировал биовосстановитель и стал сращивать рваные повреждения на лице.
Когда воспаленные участки зарубцевались, он спрятал прибор в карман, снова нанес противоожоговаю мазь и вытащил из-за пазухи плоскую флягу:
– Хряпните спиртику заместитель, и зажуйте питательной гранулой.
– Я не пью.
– Возражения не принимаются! Вы сразу уснете, а через час сможете подменить меня. Я ведь тоже не железный, и иногда нуждаюсь в отдыхе. Дайте сюда свою емкость с водой.
Елена повиновалась. Он развел спирт и передал ей раскладной стакан, доверху наполненный помутневшей жидкостью.
– Залпом! Ну?! И до дна… Ой, ты Господи! Поперхнулись. Да уж мадмуазель, до настоящего космопехотинца вам еще как до Китая пешком.
– Ошибаетесь капитан! Я отнюдь ни кисейная барышня и все-таки кое-чего стою. Просто мне еще ни разу не приходилось участвовать в боевой операции, – Елена разгрызла пищевую гранулу, и запила ее добрым глотком воды. Спиртное, да натощак, моментально развязало ей язык. – Конечно, вам в тягость возиться с такой размазней, как я, однако предупреждаю – слишком много больших начальников заинтересовано в том, чтобы я вернулась живой и невредимой на Землю. Поэтому вам, ни «под каким соусом», не простят моей гибели!
– Офицер! вы прекрасно упакованы снаружи, – Ярославцев без стеснения провел руками по ее груди и бедрам. – Но здесь у вас, – он легонько хлопнул ее ладонью по затылку. – Пока гуляет только ветер! И не просто гуляет, а прямо таки свищет.
– Меня очень даже бесит, – Булгакова уже с трудом различала предметы и не могла связанно изложить свои мысли. – Какие вы все чистенькие, благородные, не-за-ви-си… – девушка, жалобно всхлипнула и, отдалась на милость сновидений.
Ярославцев прислушался к ее дыханию, оно было ровным и глубоким. Потом он внимательно, с помощью оптического прицела на автомате, довольно долго осматривал окрестности и, в конце, концов, не обнаружив ничего подозрительного, лег на спину в готовности приступить к медитации…
Еще в интернате капитан очень серьезно заинтересовался изучением этого боевого навыка, а когда осознал всю его практическую важность то, для достижения максимального эффекта, начал ежедневно изматывать свое сознание и тело усиленными тренировками.
К тому же ему невероятно повезло: в числе его первых наставников оказался заслуженный и опытный старшина, доживающий свой век в стенах интерната на должности курсового воспитателя. В первый год он долго присматривался к Ярославцеву и еще пятерым, особо старательным кадетам. А когда они перешли на второй курс, то вызвался обучить их особой методике быстрого восполнения жизненно важных сил.