И не теряя больше ни минуты на объяснения, под первые мелодичные и протяжные аккорды, де Базиде оперся на трость и вдруг с необычайной легкостью затянул старинную песню о страшной и трагической судьбе, простого французского паренька, вынужденного бродяжничать и побираться на, залитых солнечным светом, улицах Парижа в поисках своего призрачного счастья.
Огорошенный его откровением зал в буквальном смысле обомлел и затаил дыхание. Почти все Ангелы знали, что Мишель до поступления на службу воспитывался в католическом приюте и только благодаря настойчивости Нотр – Дамского Епископа был зачислен в военное училище. Однако он никогда и никому ранее не рассказывал о своей воровской юности…
А нотный звездопад тем временем продолжал крепнуть и постепенно превратился в мощный поток, который своей плавной энергетикой пронизывал души бойцов, похлещи лучеметных трас.
Голос Мишеля, был настолько лиричен, а само произношение красиво, что ни у кого не возникало сомнений, о чем поет этот, одиноко стоящий на сцене, человек.
Он пел для каждого, и каждый видел в нем отражения своих несбывшихся надежд…
Когда де Базиде закончил, то около полминуты зал просто безмолвствовал.
Шок, испытанный от дебюта товарища, с которым многие успели съесть ни один пуд соли, реально парализовал волю. Ведь никто из них даже и не подозревал, что в этом худощавом и горбоносом мешке с костями мог скрываться такой талант.
– Да здравствует Франция!!! – первой выкрикнула Шарлота, сжимая в руке фамильный кубок рода Баксон.
– Браво Мишель!
– Ты лучший!
– Гаврош, я люблю тебя и хочу от тебя ребенка! – истерично взвизгнула кто-то из новеньких.
– Ради этого стоит жить!
Разноголосо взревела аудитория и обрушила на француза шквал оваций…
– Спасибо друзья! – громко поблагодарил зрителей исполнитель. – А теперь, чтобы меня как всегда не заподозрили в шовинизме, я передаю эстафетную палочку уже знакомому вам творческому коллективу, и приглашаю на эту сцену «Братьев славян», с их бессменным солистом, гитаристом, руководителем и просто хорошим парнем Ратибором Дормидонтовым.
Зрители в этот раз воздержались от рукоплесканий. Видно Ангелы успели разъяснить новичкам традицию отряда встречать ансамбль в полной тишине.
Славяне медленно взошли на сцену с трех сторон и вальяжно разбрелись по всей ее площади.
Одетые в холщовые рубахи и штаны, расшитые у горловин строгими языческими узорами, босые, с распущенными до плеч волосами, заплетенными спереди в две ритуальные косицы с оберегами на концах, они с достоинством, как перед кулачной схваткой, прошлись по кругу, настраиваясь на выступление.