Дети же пока уселись вокруг шахматного столика в гостиной и напряженно внимали Броньке, который, не жалея красок, расписывал свои недавние приключения.
– То есть его похитили, чтобы порыться в квартире, но он вернулся раньше, чем его ожидали, – заключила Ирка. – С банками как-то странно.
– А я слышал, – округлил глаза Владик, – у нас в классе один мальчик был этим летом в Англии у знакомых. И эти самые знакомые владеют магазинчиком всяких шпионских штучек. Так он там как раз видел такие как бы использованные банки из-под кока-колы, а у них крышечка аккуратненько так отвертывается, и на самом деле это – тайник.
– Здорово, – восхитился Броня. – Значит можно эту баночку спрятать в мусоре, и никто не догадается в нее заглянуть.
Раздался звонок в дверь и все дружно двинулись в прихожую встречать Сашу. Но это оказался не Саша, а смущенный Захар Ильич. На одной руке у него висела его супруга, Нина Федоровна, а другой рукой он судорожно сжимал продолговатый сверток.
Клеопатра Апполинариевна кокетливым жестом поправила прическу, а Захар Ильич восхищенно смотрел на ее платье.
– Добрый день, – вымолвил он, с видимым удовольствием отметив отсутствие калош, которые она практически не снимала летом в деревне, и улыбаясь выглядывавшим из-за ее плеча детям и тете Асе. – А где же Александр?
– Вот-вот придет. Проходите, Захар Ильич, Нина Федоровна, как я рада вас видеть, вы не представляете, у меня в городе так мало знакомых. Спасибо Асеньке, не оставляет меня… – без умолку говорила Клеопатра Апполинариевна, пока супруги раздевались в прихожей.
– Все к столу, – решительно провозгласила тетя Ася. – Не будем Саньку ждать, у нас горячее… – …не успеет остыть, как я съем все твои салаты, – договорил Саша, бесшумно материализовавшийся в прихожей вслед за профессорской четой.
– Ах ты, обжора, – умилилась тетя Ася. – А где же Натуся?
– Раз, два, три, – ап! – торжественно распахнул дверь на лестничную клетку Саша. И все увидели большую картину, изображавшую дом в деревне с огромными мальвами в палисаднике. Позади него поблескивала река, к которой вела живописная дорога.
– Так это же ваш дом, – удивился Броня. – Как две капли воды. Правда, тетя Клео?
Тут картина зашевелилась и из-за нее выглянула возмущенная Натуся.
– Санька, я тебе жена или… или кто?! Жду-жду, пока он картину у меня из рук возьмет, а он тут любуется, эстет несчастный!
– Ох! – воскликнула тетя Ася. – Натуся!
– Ну конечно, – Натуся продолжала делать вид, что обиделась. – Я же не картина, меня так сразу и не заметишь.
– Сашенька! – восхищенная Клеопатра Апполинариевна не могла отвести от картины глаз. – Это же мой дом! Я его над диваном повешу.