До самого рассвета они шли по льду вдоль отвесных прибрежных скал. Когда над заснеженным краем гор выглянул край солнца, сделали привал. С погодой им пока везло – ветер почти стих, небо было ясное, мороз усиливался, но понемногу. Вот только застывшее море, гладкое и скользкое, как стекло, затрудняло путь. Но двигались все равно достаточно быстро – их подгоняла память о близкой погоне.
– Вот и Ильма возвращается, – сказал Йокахайнен, показывая куда-то против солнца.
Черный силуэт, взмахивая крыльями, пронесся над ними кругом и скользнул с неба на лед.
– Ну что там?!
– Граница близко! – Бледные щеки Ильмы раскраснелись от долгого полета. – Лететь – так вовсе рядом, а пешком… полдня, наверно. Вон за теми скалами уже начинается лес, можно будет уйти со льда!
Ильма сложила крылья и опустилась рядом с ними. Асгерд протянула ей облепленный крошками кусок мышиного мяса из последних запасов.
– Не надо, я поймала чайку, – отказалась Ильма. – Иначе бы не смогла долететь так быстро… Сожрала ее чуть ли не с когтями и перьями… А это что?!
Щеки Ильмы снова побледнели, она вскочила и указала на север.
– Ничего там нет, – удивленно сказал Аке.
– Ветер! Разве вы не чувствуете? Ветер из Похъёлы!
Вскоре это почувствовали все. Взметнулись в воздух редкие снежинки, крепкое ледяное дыхание ударило в глаза, заставляя зажмуриться.
– Это колдовской ветер, – не открывая глаз, сказала Ильма. – Он несет войско Похъёлы. Мать вызвала ветер, чтобы лететь быстрее. Сейчас они будут здесь. А мы – опоздали!
На горизонте уже маячило далекое облачко. Понемногу оно темнело и сгущалось. Ильмо вскочил на ноги.
– Скорее! Бежим к берегу!
Йокахайнен вскочил вслед за ним. Но остальные даже не пошевелились.
– Опять бежать? – протянул Аке. – Вы, карьяльские рабы, только и можете, что бегать, – а воины сражаются! Время для беготни закончилось. Давай сюда сампо.
Ильмо попятился. Йокахайнен потянулся к поясным ножнам. Аке расхохотался и вытащил из сапога нож в две ладони длиной. Асгерд бросила на него острый взгляд, но на сей раз промолчала.
А Ильма ничего этого не видела и не слышала. Застывшим взглядом она уставилась в небо. Черная, серая, пегая туча пугающе быстро затягивала его от края до края.
– Невероятно! – бормотала она. – Тут, кажется, все пятнадцать кланов!
Колдовской ветер бил в лица с такой силой, что из глаз текли слезы. Воздух наполнялся гулом и свистом. Явственно темнело. Туны летели плотным строем, застилая собой утренний свет, подобные наступающей буре, и в этой черной, пегой и серой туче холодными искрами мелькали проблески стали на панцирях, шлемах, на армированных когтях и маховых перьях.