— Спасибо, — поблагодарил Антыхин. — Тебя как зовут?
— Алексей Павлович. Можешь называть Алексеем, так мне привычнее.
— Ну, а меня Владимиром кличут. Так что, можно сказать, познакомились.
Антыхин ткнул отвёрткой в выключатель:
— Да — а, у вас здесь и техника! Рассыплется всё скоро.
— Директор говорит, — денег нет. Спасибо хоть в прошлом году новую сигнализацию поставили.
— А что ж она от кражи не уберегла, сигнализация ваша?
— Тут, браток, чудеса какие-то. Вот, клянусь, в ту ночь я не спал на дежурстве. Книжку читал, уж больно увлекательный сюжет попался. Тишина была в музее. Сигнализация хоть бы тебе пикнула. Вот загадка-то. Да и в милиции, видать, тоже ничего понять не могут.
Дежурный наклонился к Антыхину и доверительно сказал:
— Понимаешь, у нас все гордились этой чашей. Когда не было посетителей, все наши работники любили постоять возле неё, а Фейгин, директор наш, так тот и здоровался и прощался с ней. Честно тебе признаюсь, в три часа ночи, во время дежурства моего, я заходил в зал, чтобы полюбоваться на чашу. Так она мне ещё красивее показалась, чем обычно. Прямо вся переливалась. А утром, когда делал обход, смотрю, а чаши-то и нет. Вот, поверь, руки и ноги задрожали, так я перепугался. Ну, понятно, побежал к телефону, вызвал милицию, потом сообщил директору. Пока всех ждал, чего я, браток, не передумал. Первая мысль: ведь я раньше срок отбывал, а вдруг на меня подумают?
— Понятно, а дальше-то что? — спросил, не отрываясь от работы, как бы между прочим, Антыхин.
— Дальше? — дежурный махнул рукой. — Дальше суровые будни. Приехала милиция, а минут через десять и директор прибежал. Пошли мы с ним в выставочный зал. Смотрим, милиции полно, а толку? Чаши-то нет. Осталась от неё только фигура одного скифа, а было их, тех скифов, знаешь сколько? Ого! Целый взвод, можно сказать.
— Неужели ничего не было слышно, когда воровали? — недоверчиво спросил Антыхин.
— Вот и ты не веришь, — вздохнул дежурный. — Следователь мне, так прямо и сказал, что меня подозревает. А я, вот тебе крест, правду говорю. Не воровал я.
— Ты что же, в Бога веруешь?
— Верую. И всегда веровал. Хоть и грешил я немало, но здесь моя душа перед Богом чиста!
— А почему ты решил, что я тебе не верю? — пожал плечами Антыхин. — Кем надо быть, чтобы воровать во время своего дежурства. Вот кто-то из ваших работников, конечно, мог поживиться.
— Так, не было же никого! — незаметно вовлечённый в разговор, воскликнул дежурный.
— Вору не обязательно идти через служебный ход. Допустим у него были ключи от парадных дверей.