— Да как они смеют! — возмутилась Елена.
— Смеют, — спокойно сказал Анахарсис, точно был готов к такому развитию событий. — Эти люди у себя дома, а я незваный гость. К ним лучше прислушаться, иначе они не успокоятся. Если я не покину Афины, гнев толпы падёт и на вас, мои друзья.
Анахарсис встал, стараясь не смотреть на Елену.
— Вот моё решение. Я сейчас же оставлю Афины.
— А как же я? — прошептала Елена.
— Ты нужен нам! — почти одновременно воскликнули Савлий и Токсарис.
— Друзья, не разрывайте моего сердца!
Анахарсис отпил из чаши глоток вина и сел в кресло, обхватив голову руками.
— Мне знакомо поведение толпы, — с отчаянием сказал он. — Боги отобрали у них разум, а обезумевшие люди способны на самые ужасные поступки. Как испуганное стадо животных, они всё сметают на своём пути.
В подтверждение его слов, за стеной дома послышался какой-то шум и угрожающие выкрики. В комнату вбежал трясущийся от страха раб.
— Господин! Толпа уже здесь! Они требуют, чтобы им выдали Анахарсиса. В руках у них камни и палки!
— Вот. Как видите, я был прав, — грустно сказал Анахарсис. — Они уже желают крови.
Анахарсис решительно встал с кресла.
— Мне пора. Я выйду к ним.
— Нет! — закричала Елена, обхватив ноги Анахарсиса. — Не пущу! Эти люди не достойны даже следа твоих ног.
— Мне пора, — отстраняя Елену, сурово повторил Анахарсис.
— Неужели ничего нельзя сделать? — заметался Савлий.
— Ты не имеешь права принимать такое решение, — требовательно сказал Токсарис. — Ты великий человек. Твои мысли принадлежат миру.
Анахарсис был непреклонен.
— На папирусе останутся мои рассуждения и выводы, люди, надеюсь, прочитают их. Елена сохранит мои труды.
— Нет! — всплеснул руками Токсарис. — Ты нужен нам живой. В моём доме есть потайной ход. Мы спасём тебя!
Не дав опомниться Анахарсису, он повесил ему на плечо дорожную сумку, с которой тот никогда не расставался, и потащил его за собой. Елена и Савлий быстро последовали за ними. На кухне Токсарис приподнял мраморную плиту, и все увидели каменные ступени ведущие вниз. Крики и шум на улице усилились и явственно долетали даже сюда.
— Быстрее, друзья! Быстрее! — поторапливал Токсарис, снимая со стены светильник, чтобы не заблудиться в тёмном подземелье.
Как только беглецы спустились по сырым и скользким ступеням вниз, раб задвинул дрожащими руками плиту. И надо сказать вовремя. Выломав дверь, в комнату ворвалась толпа.
* * *
На поверхность беглецы вышли далеко от дома Токсариса. Оглянувшись, они поняли, что находятся в двадцати локтях от усадьбы философа Солона на окраине Афин.