Анахарсис шёл между возами, и скифы низко кланялись ему. Для них он был полубогом. Только детям всё было нипочём, они крутились под ногами, с любопытством рассматривая незнакомого им странного человека. Не было у него ни меча, ни лука. Простой кинжал да сумка на плече, вот и всё его богатство.
Весть о прибытии Анахарсиса быстро долетела до ушей царя. Из большой повозки украшенной десятками золотых колокольчиков, опираясь на плечи воинов, спрыгнул на землю царь Кадуид.
— Слава Богам! Ты вернулся, брат! — вытянув вперёд руки, закричал он.
Братья побежали навстречу и как в детстве, обнявшись, покатились по земле. Братья боролись истово, каждый стремился победить, словно на карту была поставлена их жизнь. Знатные скифы окружили высокородных братьев, простые стали чуть поодаль, и все криками подбадривали борющихся. Неожиданно Анахарсис ловким приёмом, подмеченным у греческих борцов, уложил на спину Кадуида.
— Что это? — Кадуид вскочил на ноги. — Ты победил не силой, а ловкостью. Ты меня научишь такому приёму?
— Конечно, брат.
Кадуид похлопал Анахарсиса по спине.
— Мой брат вернулся! Сегодня скифы празднуют возвращение Анахарсиса!
* * *
К вечеру перед праздничным пиром по приказу Кадуида была приготовлена парильня. Раскалённые на огне камни накрыли кожаным покрывалом. Обнажённые Анахарсис и Кадуид, взяв в руки зёрна конопли, подлезли под покрывало и бросили зёрна на камни. Конопля начала куриться и выделять пар. Наслаждаясь, братья вели неспешный разговор.
— Скажи, брат, можно ли такое удовольствие получить в Греции? — спросил Кадуид.
— У греков нет такой парильни. Их бани похожи на дворцы. Там не только моются, но и обсуждают государственные проблемы, слушают философов и поэтов.
— Неужели у них нет другого места для этого? — рассмеялся Кадуид.
— Не смейся, брат, над чужими обычаями не побывав там. Тем более, что у греков есть больше повода смеяться над нашим образом жизни.
— Мы живём правильно, — твёрдо сказал Кадуид. — Так нам повелели наши Боги.
Анахарсис задумался.
— Кто его знает, возможно, жизнь есть смерть, а смерть есть жизнью.
— Не пойму о чём ты, брат?
— Тело идёт в землю, душа, блеснув звездой, взлетает до бессмертного эфира.
— Об этом могут знать только Боги. Чтобы задобрить их, мы приносим им кровавые жертвы. Они распоряжаются нашей судьбой на земле и решают, что с нами будет после смерти. Чем больше крови мы прольём в их честь, тем благосклоннее они к нам.
— Если Боги поощряют зло, то они уже не Боги.
— Не богохульствуй! Вот чему ты научился в Греции?
— Нет. К таким выводам я пришёл сам. А в Греции я научился иному.