Покойный Аристотель в своей «Метафизике» убедительно доказывает, что наука есть плод безделья. Так и написано: «Где праздность, там следом жди науку» (Метафизика. 981b24). Хотя Гекатей Милетский говорил о том же куда ярче: «Досуг и наука – что труп и стервятник» (Фрагменты. 14:22). Идею эту твердо усвоил некто Наполеон, большой поборник просвещения. Ради прогресса знания вывез лучших французов в Африку, чтобы они покрепче заскучали и принялись двигать науку, однако не учел того, что от безделья открытия делают только интеллигенты, а рядовой француз разве что на дуэлях стреляется. Так и в Египте тогда немало народу от скуки полегло, один только маркиз Шампольон от нечего делать откопал Розеттский камень и неожиданно обогатил египтологию. Ему бы радоваться и почет принимать, а он давай на новые объекты рваться.
Раз собралась компания Помпеи откапывать, и пришло кому-то в голову позвать мусье Шампольона. Взялся он за лопату и в тот же день на свет Божий вытащил – что бы вы думали? – Розеттский камень. Еще один! И подлинный! Даже немного подлиннее первого! Скандал, конечно, недоумение. Учредили комиссию: куда нам два камня – чистая головная боль. Думай теперь, где припрятать! А маркиза всем миром усовещивали: хватит уже камни из земли таскать! Шампольон тогда в родовом замке закрылся и полгода сидел в оцепенении в вольтеровском кресле. То есть опять впал в праздность – а тут и ошибка!
Ему бы потолок побелить или помидоры закатывать, а он за старое – в Новгород из-под надзора улизнул за берестяными грамотами. Выдал себя за пленного немца и копался в холмах плечом к плечу с аспирантами. Через неделю в слое XII века откопал такое, что два академика заиками стали. Розеттский камень! Что ты будешь делать! Третий артефакт, да еще и свежее первых двух. Вот куда их теперь девать? Стыдили его всей Академией наук и взяли честное благородное слово на раскопки больше не ездить.
Пару лет потерпел, а потом один любитель увлек его Тунгусский метеорит искать. Шампольон тогда в такой праздности изнемогал, что по первому зову в Сибири очутился. Безделье в нем научную страсть распаляло! Много они лишений вынесли, с местными племенами сражались, от плотоядных грибов прятались – все записи в тайный архив сданы… вместе с Розеттским камнем, который маркиз по старой привычке в тайге обнаружил. А потому что – археолог! К тому же – лингвист, что куда страшнее! А был бы философом, давно бы задумался: как это выходит, что, где ни копай, везде Розеттских камней битком понапихано?