Пока он верил отцу и полагался на него, все было легко и просто. Если Младшего что-либо смущало, отец немедленно вносил ясность. Все это теперь в прошлом. Младший больше не сможет обратиться к отцу за разъяснениями, ободрением или чем-то еще. Но Генри, похоже, ему верил. Младший это видел, хотя снайпер ничего не говорил вслух.
Младшего подмывало спросить: что от него хочет Генри, что они будут делать – не только в лаборатории, но и потом, всю оставшуюся жизнь. Однако наибольшее, на что он решился, был вопрос:
– Это правда, что ты вырос в Филадельфии?
Генри приподнял брови – вопрос его несколько озадачил.
– В Хантинг-Парке, в районе, который прозвали Дно.
– Дно? – нахмурился Младший с явным недоумением. Жизнь Генри была для него совершенной загадкой. Он помолчал пару минут, потом все же рискнул спросить:
– Кто была моя… наша мать?
– Хелен Джексон Броган, – в голосе Генри прозвучала гордость. – Самая сильная и способная женщина из всех, кого я знал. Сорок лет пахала на двух работах.
И после паузы:
– По заднице мне часто от нее доставалось.
– Заслуженно? – с искренним любопытством спросил Младший.
Генри усмехнулся.
– Обычно, да. Если злиться, делать глупости и ничем путным не заниматься, это заслуживает наказания? Трудно сказать. Мой… наш отец редко показывался. Он бросил нас, когда мне было пять лет. Мне всегда казалось: когда она смотрит на меня, то видит во мне моего отца. Поэтому я рано уехал из дома, поступил в морскую пехоту, повзрослел, завел друзей – настоящих друзей, а не всякую мразь, главная мечта которых не сесть в тюрьму еще до совершеннолетия. Я нашел себе дело, в котором сумел хорошо себя проявить и за которое даже получил пару медалей. К тому моменту, когда я вернулся домой с блестящими медальками на груди, матери уже не было в живых. И я стал… таким, как сейчас.
Младший, не отрывая глаз от темной дороги впереди, почувствовал на себе взгляд Генри.
– Завязывай, пока еще есть возможность, – добавил снайпер.
– Я больше ничего не умею.
– Нет, эту мысль вбил тебе в голову Клэй. Если сейчас остановиться, ты еще сможешь стать другим человеком.
Младший саркастически усмехнулся.
– Кем? Врачом? Юристом?
– Мужем. Отцом. Всем тем, кем ты не можешь стать из-за нынешней работы. Я профукал свой шанс. А у тебя еще может получиться.
Младшего охватило жгучее желание поверить, чтобы это оказалось правдой, хотя прежде он ни разу не помышлял об иной жизни. Он не представлял себя занимающимся чем-то другим, да и не имел такого желания. «У меня нет воображения, – подумал он. – Отец много сделал, чтобы удушить его в зачатке».