— Мне уже нравится, Фицуильям, — ответила я и, прикрыв глаза, полной грудью вдохнула воздух, пахнущий сосновыми иголками, травой и цветущим клевером.
Он усмехнулся.
— Присаживайтесь. Если хотите, можете подремать. Вы наверняка не выспались.
— Вы очень заботливы. — Я опустилась на колени, жалея, что не воспользовалась предложением надеть что-нибудь… посвободнее. И желательно подлиннее.
Он покачал головой, глядя на сине-зеленую гладь озера, блестящую под ярким солнцем.
— Не говорите так. Из-за этого я чувствую себя виноватым еще больше.
— Это не ваша вина, — возразила я не вполне уверенно.
Все же свекровь не решилась бы на такую выходку, не попустительствуй ей сын раньше.
Барон сидел рядом — прямой как палка, несгибаемый, строгий. Он словно отстранялся от меня.
— Моя. Я не должен был… впрочем, это дело прошлое.
Я промолчала. Расспрашивать не хотелось. Ничего не хотелось, только лечь на спину, закинуть руки за голову и рассматривать лениво проплывающие облачка. Солнце приятно лакало кожу, тихий плеск воды навевал дремоту. Что-то тут не так.
— Почему озеро волнуется? — спросила я, наконец заметив несоответствие. — Ветра же нет.
— Кто знает? — пожал плечами барон и, нагнувшись, поднял голыш. — Говорят, в этом озере живет чудовище. Местные жители зовут его Китти.
— Как-как? — переспросила я, невольно рассмеявшись.
Барон тоже усмехнулся и швырнул камешек в воду.
Китти, — повторил он. — Это дева, утопившаяся от несчастной любви. После смерти она стала духом озера и теперь ищет неверного жениха, желая его утопить. Сюда даже какие-то ученые приезжали, без особого успеха, впрочем.
— Поэтично, — признала я и сдалась. Легла на подстилку, раскинув руки в стороны, и зажмурилась.
Солнце гладило щеки, под лопаткой колол камушек, по ноге щекотно полз муравей. Идиллия.
— Маргарита? — Голос барона раздался как-то очень уж близко.
— Да? — шепнула я, не открывая глаз.
Ожидая касания, поцелуя, страшной тайны, в конце концов («В нашей семье этому чудовищу скармливают строптивых жен!»)
Чего угодно, только не будничного:
— Вы хотели задать… как вы сказали, неудобные вопросы? Спрашивайте, тут нас никто не услышит.
Я сморщила нос. Кто о чем, а барон о проклятии! Выпытывать у него интимные подробности не хотелось, как и портить чудесный день очередной ссорой, без которой не обойдется, если я стану расспрашивать, как он дошел до жизни такой. Муж снова встопорщит иголки, как еж, станет цедить слова, хмуриться… Оно мне надо?
— Давайте в другой раз? Расскажите лучше о себе.
— Что рассказать? — спросил он после паузы.