При мысли о родном НИИ сердце защемило.
— С вами все в порядке? — тут же спросил брюнет.
Поколебавшись, я все же просигналила: «Да!»
Со мной все превосходно! Разве может быть иначе, когда тебя похитили и уволокли невесть куда?
— Прекрасно, — начал было он, но наше едва наладившееся общение прервали.
— Это она? — сухо поинтересовался женский голос.
— Да, — кажется, нехотя ответил он, оборачиваясь.
— Не первой свежести, — заметила дама неодобрительно.
Мне, конечно, не семнадцать, но и до преклонных лет далековато: через два месяца исполнится двадцать пять. Кто она такая? Неужели соперница?
Леди, верните мне подвижность, и я охотно уступлю вам честь называться женой этого сумасшедшего! Даже не стану писать заявление в полицию, дезоксирибонуклеиновой кислотой клянусь!
Увы, губы по-прежнему не слушались, так что вместо прочувствованной тирады с них сорвался лишь тяжкий вздох.
Мой похититель промолчал. Ладно, сделаем зарубку на память.
— Все готово, — продолжила женщина и принялась командовать. — Мэри, Бетти, поможете невесте. Через час она должна быть в часовне.
— Да, миледи, — пропищали два голоса, а потом меня куда-то понесли…
Барон сдал меня с рук на руки служанкам, которых, кажется, нисколько не смущала ни моя подозрительная вялость, ни даже браслеты на руках. Вдвоем они споро стащили рабочее платье, обтерли меня розовой водой и расчесали волосы, громко восхищаясь их ярким рыжим цветом.
— Вы такая красивая, миледи, — прошептала румяная хохотушка Бетти, разворачивая мое безвольное тело к старинному ростовому зеркалу.
Из него на меня смотрела… не я. Сроду не носила шифоновых платьев, так мягко и завлекательно обрисовывающих фигуру.
Нежнейшая ткань оттенка топленого молока скрывала меня от шеи до запястий, надежно пряча проклятые браслеты, снизу юбка скромно закрывала колени. На распущенные, слегка вьющиеся рыжие волосы водрузили веночек из флердоранжа. На талии застегнули чеканный поясок, подчеркивающий ее тонкость и крутизну бедер, на высокой груди прикололи брошь-камею.
Худосочностью я, прямо скажем, никогда не отличалась, что, между прочим, доставляло массу неудобств. Например, на работу приходилось надевать строгие, почти монашеские платья, иначе сотрудники-мужчины норовили оценить вовсе не мой ум, а иные достоинства.
— Повезло лорду. — Мэри прикусила губу, окинув меня ревнивым взором.
Похоже, горничная вздыхает по хозяину — история стара как мир.
В дверь постучали.
— Пора, — шепнул кто-то, приоткрыв ее на волосок.
Бетти охнула, Мэри опустила глаза, и меня в четыре руки повели-потащили к выходу.