Мужчина скрючился от боли и повис на руках моих солдат. Его тут же вырвало.
— Отставить! Мы не бьем пленных ради собственного удовольствия!
— А я бью! — и наёмник замахнулся рукой для удара.
— Не бьёшь, пока ты под моим началом! — и я перехватила его кулак в нескольких сантиметрах от переносицы Пруста.
— Ты можешь командовать мной в бою, всё остальное время я делаю то, что хочу!
Продолжая держать правой рукой запястье наемника, левой рукой я выхватила меч из ножен и с размаху отрубила ему конечность у самого плеча. Солдат взвыл от боли, а его кровь, бьющая фонтаном из рассеченной артерии, попала на генерала и повстанцев. Я крутанулась вокруг своей оси и следующим взмахом клинка снесла парню голову. Та, пролетев пару метров, упала на землю и покатилась прямо под ноги столпившихся наёмников. У тела подогнулись колени и оно начало медленно оседать. Из шеи мощными толчками вытекала кровь. Все замолчали. Я швырнула отрубленную руку к голове.
— Вы мои двадцать четыре часа в сутки! Без моего разрешения вы не можете ни вздохнуть, ни моргнуть, ни сходить в туалет! Если кто-то думает иначе — шаг вперед!
— Что она о себе возомнила! — раздалось из задних рядов.
— Кто это сказал?
— Ну я, и что ты сделаешь? Тоже порубишь своим ножичком? — выступил из толпы бородатый мужчина.
Выстрел.
— Ещё кто?
— Ты охренела? Ты кто такая вообще? — подался вперёд другой наемник.
Выстрел.
— Ещё кто-нибудь?
— Да пошла ты! Я тут ради денег, но терпеть твои причуды двадцать четыре часа в сутки не буду!
Выстрел.
— Ну тупыыые, — шепотом протянул Клод.
— Ещё?
Тишина. Я убрала пистолет в кобуру за поясом, а меч в ножны.
— Отлично! Если все остальные согласны с моим абсолютным тоталитаризмом, то добро пожаловать в МОЮ армию! — в ответ я услышала нечленораздельное многоголосое мычание. — Приму это как да. Закрыть ворота! Тех кто не ранен отправить на починку стены и амбразур, пострадавших в бою — в лазарет, — отдала я команду Люпину.
— Есть, коммандор, — кивнул тот и начал распределять людей.
— Отпустите его, — приказала я солдатам, все ещё удерживающим генерала.
— Бей своих, чтобы чужие боялись? — спросил меня Пруст, вытирая носовым платком кровь с лица.
— Сначала нужно узнать, кто тебе свой, а кто нет.
Мне с трудом удавалось устоять перед желанием почесать глазницу. Я ещё никогда не получала таких ранений и не знала наверняка, восстановится мой глаз или нет. Но, судя по ощущениям, срочно нужно было смыть кровь и песок с раны и наложить повязку, чтобы замаскировать процесс регенерации.
— Откуда вы вообще взялись, коммандор? В вас выпустили несколько обойм из автомата, а вы живы. У вас нож торчал из глаза, а вы живы. Я самолично видел, как вы бросили одну многотонную машину на другую и мечами в одиночку вырезали три сотни вооруженных автоматами солдат. Кто вы?