— То есть он был балластом? И почему? Потому что не особо уважительно отозвался о тебе? Ты давно стала командующей? Как долго? Пару дней назад? И что ты хочешь? Для них ты всего лишь девчонка, как-то связанная с мафией.
— Нет, Джефри, не поэтому. Потому что он тупой самовлюблённый придурок, не способный поставить что-либо выше своей собственной жизни. Потому что такому не место в армии повстанцев. И с каких пор ты стал таким чистоплюем, а? Когда твой папаша содержал здесь людей как скот, ты что делал? Читал ему мораль? Нееет! Ты развлекался в столице на папины денежки. Тебе они не казались грязными? Так что изменилось в тебе? В чем причина?
— Папа, папа! — в гостиную по лестнице, ведущей на второй этаж, спустилась пожилая женщина с маленькой девочкой на руках.
— О, прости, Джефри, я думала ты один! — остановилась она на полпути, увидев меня. — Кира так просилась к тебе, — и в доказательство, ребенок протянула ручки к отцу, норовя выпасть из рук няни.
— Вот причина, — еле слышно произнёс мужчина, усаживая дочь на коленях.
— А ты кто? — совершенно не стесняясь, спросила девчушка, уставившись на меня своими серыми глазищами.
— Ей не рановато так болтать? Ей же и года нет? — еле смогла выдавить я из себя. Комок застрял в моём горле, а сердце защемило так, словно кто-то вскрыл грудную клетку и начал делать ему прямой массаж. — Не похожа…
— Что? — не расслышал меня хозяин дома.
— Не похожа на тебя. Ничего от тебя нет, — пояснила я, рассматривая ребенка. Серые как грозовые тучи глаза, рыжие волосы, светлая кожа, тонкие губы. Мужчина же был смугл, с чёрными как смоль волосами и карими глазами.
— Вся в мать, — поджал он свои пухлые губы. — И болтает без остановки с пяти месяцев.
— Мне пора. Встретимся вечером, нужно кое-что обсудить, — я, больше не имея сил находится в этом помещении, вскочила и пулей вылетела за дверь. На улице быстро свернула за угол и склонилась, опершись рукой о стену. Меня сильно и продолжительно тошнило.
Вечером, как и договаривались, я постучалась в дверь дома Джефри. К моему удивлению, мне открыл не сам хозяин дома, а няня Киры. На меня снова нахлынул приступ тошноты. Но, на моё счастье, на этот раз женщина была без ребёнка.
— А, Вы Рейн, верно? Я — Мойра. Заходите. Джефри сейчас подойдёт. Он укладывает Киру спать.
— Какой он заботливый отец, — пробормотала я.
— Ой, и не говорите, — несмотря на почтительный возраст, слух у женщины был отменный. — Джефри с ней как наседка, он ведь один, матери-то нет. И что за женщина смогла бросить своего ребенка? — всплеснула руками Мойра.