— Совсем заработалась, девушка? — ухмыльнулась Наташа и выключила магнитофон.
Парочки разочарованно загудели.
— А теперь, — остановила их Наташа, — выпьем за нашу последнюю, но весьма дорогую гостью, Анну Снежкову. По рассеянности своей она забыла, что у нас с Аликом сегодня праздник — десять лет со дня бракосочетания. Однако мудрое провидение позаботилось привести нашу подружку сюда до того момента, как закончилось шампанское.
Наташа схватила нетронутую бутылку со стола, пробка хлопнула, и пена полилась на ее платье, на туфли Ане и на обезумевших вконец собак. Один из сеттеров завизжал, закрутился волчком, кто-то сунул Ане бокал с пенящейся жидкостью. На нее снова обрушилась оглушительная музыка, какой-то парень потянул ее за рукав в центр комнаты, но она ловко высвободилась и присела на диван в самом темном и укромном уголке комнаты.
Бокал шампанского она отставила, после двух коктейлей это было бы уже слишком.
Как же она могла забыть про юбилей? У Ани не получалось вспомнить, при каких обстоятельствах Наташа приглашала ее и как она сама обещала не опаздывать. Что-то удивительное происходит с ее памятью.
Наташа упорхнула куда-то. Ее мужа Алика вообще видно не было. А Ане так хотелось узнать, присутствует ли на празднике ее собственный муж Толик, приятель Алика. Еще одного праздничного скандала с Толиком в главной роли Аня бы не вынесла.
Она принялась разглядывать танцующих. Сослуживцы, друзья детства, родственники — ни с кем из присутствующих она не знакома, а ведь это странно, если учесть, что Наташа — ее лучшая подруга. Аптека, работа поглощали так много Аниного времени, что следить за личной жизнью лучшей подруги оказалось Ане не по силам.
Высокая и худая как жердь дама в платье до пят в зеленую поперечную полоску обнимала бородатого толстяка. У дамы лицо было задумчиво-мечтательное, а ее партнер весело подмигивал, неизвестно к кому обращаясь. Они являли собой семейную пару. «Работают на контрасте», — подумала Аня. И тут же спохватилась — чем ее собственный брак не комический дуэт.
Два создания с обритыми начисто головами, в одинаковых солнцезащитных очках отплясывали, ни на кого из окружающих не глядя. Они олицетворяли молодежь. Кто из них парень, а кто девушка в пульсирующем свете и общей толчее было не разобрать.
Парень с длинными вьющимися волосами, забранными в хвостик, и с потухшей сигаретой в зубах кружился сам с собой, а вернее, с альбомом репродукций Гогена. Альбом он листал, но что мог разглядеть в мерцающем освещении, для Ани оставалось загадкой.
Толика нигде видно не было. Аня смежила веки. Теперь она могла расслабиться.