— Вы так наивны? Полагаете, что морфин, который большими партиями поступает с фармацевтических заводов, а потом бесплатно, а вернее, за счет голландского гуманитарного фонда выдается по справке из милиции, интересует только этих сопливых мальчишек и девчонок — рядовых наркоманов?
— Подождите. Вы хотите сказать, что мной могут интересоваться не только ребята из Лавки, но еще какие-то наркомафиози?
Матросов тяжело вздохнул на бис.
— Откровенно говоря, я сам этого знать не хочу. Я их удостоверения с данными компьютера не сличал. Мне достаточно ежемесячно получать премию за то, что курирую вашу аптеку и держу язык за зубами насчет прослушивания. Надеюсь, вы не лишите меня этого куска хлеба?
— Ну вы даете, ребята. — Аня откинулась на спинку стула. — Даже представить себе не могла, что попаду с вами в подобную историю. Ладно, прослушивать телефонные разговоры — это я еще могу понять. Но зачем таскаться за мной? Ваш человек — он и сейчас за нами наблюдает?
— Какой человек?
— Ну да, — хмыкнула Аня, — вопрос «какие «жучки»?» вы уже задавали.
— Я ничего не знаю о слежке за вами. Могу чем угодно поклясться, — разгорячился Матросов.
— Даже своей должностью? — съязвила Аня. — Если узнают о вашем журнале, вы лишитесь ее.
— Я говорю вам правду, Аня, поверьте мне!
Матросов потянулся к Ане через весь стол, чтобы снова попытаться поймать ее ладонь. Она отдернула руку.
— Они ведь не подозревают вас, доверяют вам. Вы ни в чем таком не замешаны. Изредка послушают для профилактики, на всякий случай, и все. Они мне сами говорили. И с отчетностью у вас все в порядке, я им регулярно докладываю. Зачем им за вами следить?
Матросов говорил быстро, захлебываясь. Волнуясь, что слова его звучат неубедительно. Аня видела, что он не врет.
— Так, значит, вы допускаете мысль, что моя аптека при определенной постановке дела может служить перевалочным пунктом. — Аня пристально посмотрела на Матросова.
Матросов пожал плечами:
— Разве что дело ставилось где-то повыше меня.
— Ладно, с аптекой я еще подумаю, как мне быть.
— А со мной, Аня, со мной? — затрепетал Матросов.
— Живите как хотите, — махнула рукой Аня. — Только не донимайте меня больше вашими приглашениями.
Матросов рассмеялся с облегчением:
— О, конечно, больше никогда, клянусь. Я так вам благодарен, Анна! Анна, не хотите пойти со мной в цирк? Я поменял билеты на завтра, но с удовольствием сводил бы вас, а не внуков. С внуками успеется. Еще нанянчусь, когда выйду на пенсию.
— Василий Петрович! Вы только что поклялись.
— Ах да! — Василий Петрович хлопнул себя по лбу. Подбородки задрожали от удара.