Стройную картину Аниных подозрений портила одна деталь — даже при ярком дневном свете дня она не обнаружила на своей машине ни малейших следов соприкосновения с чужой машиной. Оставалось только отнести это на счет мистики. И счет этот день ото дня рос.
Виктор и Аня достигли высоких чугунных ворот, отделяющих Александровский сад от Красной площади, и повернули обратно. День выдался сырой и теплый, снег на глазах превращался под ногами прохожих в грязное месиво. Аня сама предложила прогулку, а теперь придерживала воротник мехового пальто, чтобы не дать промозглой сырости пропитать ее всю, вплоть до мозга костей.
Виктор рассказывал, Аня его слушала. Легкий, но холодный ветер синхронно раздувал полы их пальто.
Человеческих следов рядом со вторым автомобилем не было. Его водитель успел сесть в машину до того, как снежная буря прекратилась. Но некоторое время, прежде чем тронуться — предположим, тронуться вслед за Аней, — машина буксовала в снегу.
Никаких других следов, включая милицейские, вокруг дачи фотографа не было. Пройдя через сад и стараясь ступать след в след Ане, Виктор вошел в дом и спустился в подвал, где размешалась лаборатория. Все осталось на тех же местах, как описывала Аня. К телу никто не прикасался. Фотографий никто не разглядывал.
Поверхностный осмотр не позволил Виктору установить причину смерти.
Пленка на прищепке давно высохла. Виктор аккуратно снял ее, свернул и засунул в карман собственного пальто. А это, между прочим, с юридической точки зрения преступление.
Аня умоляюще смотрела на Виктора и не перебивала его ни единым вздохом.
— Знаете, Анна, — говорил Виктор, — я ведь не специалист по розыску убийц. Мое агентство занимается вещами попроще — возвращение украденного, поиск свидетелей несчастного случая, разоблачение шпионажа в пользу фирмы-конкурента, и даже уличение в супружеской неверности. Плюс охрана. Но если клиента все-таки убивают, никому в голову не приходит продолжать сотрудничать с нами. Все отправляются в милицию. Не знаю, добиваются ли они желаемого эффекта, но в этом положении вещей есть какая-то справедливость.
— Вы хотите снова меня отправить к жадному лысому следователю с его допотопным подстаканником? И к его приятелю в мокром пальто?
Виктор раздумывал.
— Маленькая девочка не хочет к злым дяденькам. Удивительно, что дяденьки в мокрых пальто — я имею в виду Лавку — до сих пор не подали о себе вести. Если я начну искать убийцу фотографа…
— Да не нужен мне ваш убийца, — взорвалась Аня, — я, лично я хочу оказаться как можно менее причастной к истории с убийством и прошу вас об этом позаботиться. Пленку с моими отпечатками вы уже украли — отлично. Теперь будете консультировать меня, если вдруг меня все-таки вызовут в милицию. А что вы собираетесь сделать с пленкой? Давайте ее сожжем!