— Доброе, доброе, — зевнула Мелл. — Ой, извините, — она потянулась к выключателю чайника.
— Доброе, — буркнула Танька. — Вы чай будете?
— И чего заспанные? В душ бегом! Холодная вода творит чудеса! — он шутливо шлепнул полотенцем стоящих рядом девчонок. — Я пока сам управлюсь, — Игорь приступил к процессу приготовления напитка. — Вам зеленый или черный?
— Знаете, что вас сегодня уволят? — перешла к действиям Танька.
— Я-то знаю, вчера с приказом ознакомили. Вы откуда знаете? Подслушали? Девчонкам только не говорите раньше времени, — он не прерывал работы, но радости в его движениях не было.
— Вы хоть прощальные напутствия им дадите? — Мелл окончательно проснулась.
— Попрощаюсь, если успею. Они поспать любят. А напутствия я им уже три смены давал, дальше только повторяться.
— Успеете, даже поговорить, мы вам дадим время, — пообещала Танька.
— Так уверены? — заливая кипятком насыпанную в чашки смесь, Игорь не выказывал удивления.
— Вы вообще непрошибаемый? — поинтересовалась до сих пор напряженно стоявшая рядом с Мелл Танька. — Вас разлучают навсегда!
— Я знаю. Но не верю. Веру-то хоть оставите, ладно? Пошли за стол. И постелите салфетки — чашки горячие, — прихватив кухонное полотенце, он присел на своё место. Погладил ладонью деревянную столешницу. На примостившихся рядом девчонок старался не смотреть.
— А смерть? Вам все равно, что будет дальше?
— Ты видишь будущее? — оживился воспитатель.
— Вы умрете без этих детей. Достаточно? — Танька не злилась.
— Нет. Что с ними будет? С Соней, Катей… Кем они станут, когда вырастут? Потом?
— Аня и Катя возненавидят вас. Через два дня, — рассказала Мелл.
— А Соня? — еле выдавил вопрос. Голос все же изменил ему.
— Через три недели.
— Они не прощают тех, кто их бросил. Только маму. Верят ей и ждут. Это священно, — жестко пояснила Танька.
— Я их не бросал, — проглоченные слезы не давали говорить. — Вы это знаете. И они знают. Меня увольняют за то, что защищал их…
— Но не простят. Это дети, не забывайте. Самые жестокие существа. Такова реальность, — Танька не притронулась к чаю. Она сидела прямо, боясь пошевелиться.
— Когда? — у Игоря уже не хватало сил выдавливать слова.
— Не сразу. Вы будете умирать постепенно, по мере того, как Соня будет вас забывать, — Мелл постаралась говорить как можно проще.
— За что?
— Они никогда не признаются. Вам нужно сварить кашу, — напомнила Танька. Утро без улыбок напрягало всё сильнее.
— Да, я сейчас, — он встал и направился к плите. — Девчонки на молоке любят, а у нас закончилось, — улыбнулся растеряно.
«Откуда он узнал о нас? Даже не удивился, — думала Танька.