— Ого, — только и могу сказать я, когда Йори отстраняется и разглядывает мое лицо с выразительным любопытством. Неосознанно «смахиваю» с него все возможные надписи, провожу ладонью по щекам. Обычно в такие моменты приходит мысль, что пора бы бриться или заскочить к ребятам в барбершоп, но, как говорится, не в этот раз. — Моя холостячность сейчас ощутимо сжалась.
Обычно она всегда начинает извиняться, когда получает какой-то не тот ответ, который ожидает. Сразу сыпет бесконечными «прости, Андрей», «я не хотела тебя обидеть, Андрей», «мне жаль» и все в таком духе. И даже сейчас собирается это сделать, но… молчит. Просто улыбается и молчит.
— Кто-то стала смелая? — Меня тянет вперед, к ней. Опуститься на колени, прижать к краю ванной, поймать в клетку рук, чтобы не думала ускользнуть. — Кто-то хочет повоевать?
— Хочу, — отзывается с дерзким вызовом. — Почему бы не попробовать?
— И как ты будешь выбивать из меня холостячность, можно узнать?
— Если я скажу, это будет разглашение боевой стратегии в условиях военного времени.
— Тогда придется пытать несговорчивую женщину. — В моей голове уже целый список способов, которыми я заставлю ее кричать, умолять и просить еще. Один, если мы закроемся в ванной, как раз можно устроить.
— Я все убрала, — откуда-то из-за моей спины бубнит Соня, и мы с выдумщицей отстраняемся друг от друга.
— Так, женщины, вам обеим нужно умыться, — пытаюсь изображать строгого мужика.
К моему огромному удивлению они почти синхронно подходят к раковине.
Похоже, самое время подумать об обороне, потому что часть моей армии вот-вот перебежит в лагерь противника.
Глава сорок третья: Йори
Если раньше мою жизнь можно было сравнить с раритетным паровозом, который потихоньку едет проверенным безопасным маршрутом, то за последние дни она превратилась в скоростной экспресс, который летит без остановок, и я с трудом успеваю разглядывать стремительно меняющийся пейзаж и предупреждающие красные знаки. Как будто жизнь еще пытается напомнить, что я слишком круто и быстро пытаюсь изменить привычный безопасный уклад и если не приторможу — вагон, в котором я оказалась добровольным пассажиром, просто сорвется на следующем крутом повороте, и я уже ничего не смогу сделать.
Кажется, только вчера я вышла из поезда, только вот-вот снова встретила мужчину, с которым успела попрощаться, а сегодня он говорит:
— Мне нужно уехать на пару дней, Йори.
И мое сердце обрывается, как будто он сказал, что собирается на фронт и вряд ли вернется живым.
— Уехать? — переспрашиваю я, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — По работе?