— Давно ты приехала? — Андрей даже не пытается скрыть неласковые нотки в голосе.
— Почти неделю назад, — осторожно говорю я.
И меня снова странно приятно укрывает тем, как в ответ этот невозможный мужчина простреливает меня злым взглядом. Не знаю, когда и в какой момент в моей голове произошел сбой, но я готова как ненормальная тянуться к нему и шептать: «Еще, еще…»
— То есть ты приехала неделю назад, ходишь в кафе в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома, ведешь активную инстаграмную жизнь, и даже твои фанаты в курсе дела, где и что с тобой. А мне написать «Андрей, я в Петербурге» ты не можешь? Я ничего не напутал, а то мало ли?
— Не веду я никакую инстаграмную жизнь, — тихонько защищаюсь я.
— Что смешного в моих словах? — Он морщится, ведет плечом, явно спасаясь от зуда.
— Я не смеюсь. — И на всякий случай прикрываю рот ладонью, потому что понятия не имею, как объяснить Андрею, что я просто бессильна против его колючей иронии.
— Да что ты говоришь. А сейчас ты скажешь, что это у тебя просто от нервов.
— Нет. — Энергично мотаю головой. — Это у меня потому что мне нравится, как ты злишься.
И бессмысленно пытаться делать вид, что я не хотела это сказать и все вышло случайно.
Хотела и сказала.
И, надеюсь, не сойду с ума, пока он встречает мое признание молчаливым удивлением.
Глава двадцать шестая: Андрей
Все же человек на статичном фото и человек в реальности — это почти два разных человека, хоть они и похожи как две капли воды. Я никогда не пытался представить, что будет, когда мы, наконец, столкнемся лицом к лицу, даже не задумывался над тем, как все пройдет. В голове отложилось что-то о встрече на вокзале, о скупом «Привет, хорошо, что приехала» и почему-то падающем нам на головы снеге.
И так уж получилось, что из всего этого остался только снег, который я нетерпеливо стряхиваю с волос.
Почему-то невероятно злит, что она здесь почти неделю, но даже не посчитала нужным как-то дать о себе знать. И если бы не почти фантастическая череда случайностей — я заглянул в ее инстраграм именно сейчас, а не завтра или вечером, она забыла пакет, хоть уже ушла — мы бы просто разминулись и все. А все потому, что одной упрямой ослице было стыдно написать.
Или она не захотела, а сейчас просто не знает, как от меня отвязаться. Такой вариант очень даже возможен: в конце концов, я не супер-герой, а обычный мужик в долбаной, чтоб ее, ветрянке.
А потом Йори начинает улыбаться, и я понимаю, что готов на все плюнуть только ради желания провести пальцем по ямочке у нее на щеке. Она едва заметна, но точно есть, и на правой щеке почему-то чуть выше, чем на левой. И очки этой упрямице тоже идут, и мне даже хочется попросить Эльфенку надеть их обратно.