— Это хорошо, что у меня невыносимо красивая рожа, — повторяю ее слова теперь абсолютно без смеха. Мне ни фига не смешно, я сейчас просто озверею от желания прикусить ее за что-нибудь, зажать зубами островок кожи и провести по нему языком.
— Лицо… — выдыхает Эльфенка. — Прости, пожалуйста.
Эта женщина слишком часто извиняется за какую-то ерунду.
— Если бы не эти дурацкие маски, маленькая, я бы засунул язык тебе в рот и попробовал, какая ты на вкус.
Она закрывает глаза, сглатывает — и я чувствую пальцами нервное дыхание, от которого вибрации идут до самой мошонки.
— Я вообще не шутил, когда сказал, что собираюсь…
Йори становится на цыпочки, цепляется пальцами мне в плечи, и я подрагиваю от того, как приятно царапаются ее коротко стриженные ногти. И дело вообще не в ветрянке.
Между нами почти не остается свободного пространства.
Между нами не остается даже сомнения.
Только одно на двоих остановленное время, когда Йори осторожно трется щекой о мою щеку.
Нет, дело точно не в отсутствии нормального секса.
Дело в ней.
— Еще пару раз так сделаешь, и я кончу, — усмехаюсь в ответ на ее кошачьи повадки, но тут же осознаю, что в моих руках уже не податливая малышка, а напряженный комок нервов.
Она смотрит куда-то мне за спину.
Пытается отойти — и Соня налетает на Йори, словно безумный тасманский дьявол из мультфильма «Луни Тьюнс».
Первую секунду я вообще не понимаю, что происходит, потому что впервые вижу свою Сову в таком приступе неудержимого гнева. Как будто она — злой дух, а Йори — проводящий обряд очищения экзорцист. Хорошо, что с кулаками не набросилась!
Но факт остается фактом: моя дочь настырно влезает между нами и в ее маленьких ручках откуда-то берется такая сила, что Соня запросто расталкивает меня и Йори в разные стороны, карабкается мне на руки и крепко обхватывает за шею. Чувствую, как Сова дрожит, и в памяти невольно всплывает день, когда безголовая сука-няня оставила ее без присмотра, и моя малышка свалилась с подоконника. Всю следующую неделю она провела вот так: вися на мне испуганной обезьянкой. И даже загипсованной рукой держалась намертво.
— Уходи! — мне в шею кричит Соня и трется мокрыми щеками.
Йори часто моргает, отходит на несколько шагов, но «тормозит» спиной о стену.
— Наверное… — бормочет выдумщица.
— Нет, — перебиваю ее. — Никаких «наверное».
— Вам нужно поговорить, — виновато улыбается она и все-таки идет к двери.
Упрямая женщина: даже когда я вполне доходчиво и однозначно озвучиваю свое решение, она предпочитает делать вид что ничего не слышит и все равно делает по-своему.