Честно говоря, я не в том моральном и физическом состоянии, чтобы играть в «кошки-мышки», и последнее, что мне сейчас нужно: с испуганным ребенком на руках гоняться за несносной ослицей. Поэтому я покрепче прижимаю Сову и в спину уходящей Йори четко, с паузами между словами, говорю:
— Если ты сейчас уйдешь, я буду считать, что ты слабачка, и точно не та женщина, которой нужен я, и которая нужна мне. Потому что моя женщина никогда не сбежит с поля боя и не втянет голову в плечи, спасовав перед испуганной четырехлетней девочкой.
Йори останавливается. Вздох выдают поднявшиеся и опавшие плечи.
— Я буду очень благодарен, если ты сделаешь нам чай, — предлагаю я.
В одном она точно права: нам с Соней нужно побыть наедине и поговорить.
И даже хорошо, что это случилось сейчас, потому что у отца-одиночки не то, чтобы много времени, чтобы водить девушку на свидания и в кино и бесконечно долго прятать ее от своего ребенка.
Йори ведет головой и за секунду исчезает из поля зрения.
— Пусть уходит! — Сова требовательно царапает меня за шею.
Я знаю, когда моя малышка просто капризничает, и знаю, когда она испугана. Сейчас нет ничего наигранного: она словно маленькое землетрясение в моих руках. Потихоньку иду в детскую, пяткой закрываю дверь и с удивлением рассматриваю лежащие на кровати подушки в виде сов, а на полу, на детском коврике, — мини-суккуленты, красивые граненые колбы под флорариумы, грунт в мешочках и всякий декор, не хуже того, который нам с Совой выдали на мастер-классе, с которого мы принесли два наших «аквариума». Не очень похоже, чтобы моей капризной Сове не понравились подарки. Да я и сам впечатлен.
— Знаешь, принцесса, если этих малышей не посадить, они пропадут.
Дурацкая попытка успокоить ребенка, но я не заканчивал курсы «Как стать Отцом года», у меня нет педагогического образования и материнского инстинкта. Есть только зудящий в памяти совет: когда ребенок напуган — его нужно отвлечь. Не знаю, откуда это во мне, но раз альтернативы все равно нет.
— Это она принесла, — упрямится Сова, но, громко шмыгая носом, поворачивает голову и смотрит на малышей-кактусов.
— Это просто маленькие испуганные растения, Сова, им холодно, а если мы посадим их вместе, им будет не страшно. Давай? Я сам не справлюсь: старенький я у тебя, совсем ничего не помню уже.
Соня чмокает меня в щеку, говорит, что я у нее самый лучший папа и вьюнком выбирается из моих рук.
Можно сказать, первый этап успокоения Тасманского дьяволенка успешно преодолен.
Я почему-то вспоминаю себя в детстве. Конечно, не таким маленьким, но в старшей группе детского сада точно. Помню, тогда я часто болел и часто надолго выпадал из детского коллектива, а когда возвращался — чувствовал себя изгоем. И вот тогда меня спасали конструкторы, которых было много и на которые не было горы желающих. Рутинное неторопливое занятие — то, что нужно.