Они изрядно удалились от фургонов и всего в сотне шагов увидели штандарт вражеского полководца. Тот стягивал остатки своего разбитого центра. Красный Рыцарь огляделся по сторонам, но сэр Йоханнес уже гнал победителей обратно на свои позиции, бросая мертвых и раненых вперемешку с неприятельскими.
Капитан кое-как встал, подобрал брошенное копье и, превратив его в костыль, захромал туда же. Оглянувшись, увидел, что вражеские рыцари пошли в атаку на его обнаженный правый фланг.
А Гармодий возобновил ворожбу, и Красный Рыцарь чуть не ослеп от пульсирующей головной боли.
Андроник, видя, что его атака захлебнулась, уподобился фермеру, для которого ненастье – дело знакомое. Понурив голову, он продолжил собирать своих воинов. Справа ему был виден сын, обходивший фургоны по широкой дуге. Слева пошли в наступление его собственные наемники.
Но сын чересчур удалялся. Его истриканцы, которые, должно быть, убоялись стрел, отъехали почти на пол-лиги по высокой траве и только начали делать крюк, обходя врага с фланга.
– Держитесь, друзья мои! – проревел Андроник. – Держитесь! Нас еще не сломили!
Он поискал глазами магистра, но тот остался в сотнях шагов с его страдиотами. «Да сделай же что-нибудь!» – взмолился мысленно Андроник.
В эфирных пределах вечерними светляками носились сгустки энергии. И гасли. Аэскепилес пропустил один удар по драгоценной герцогской пехоте, но он не мог быть всюду, а отводить атаку издалека намного труднее, чем вблизи.
Противник был ловок, коварен, и после многих неудачных попыток врезать ему Аэскепилесу пришлось признать, что он имеет дело с равным себе. Он подготовил многоуровневую атаку, бормоча успокаивающее заклинание и одновременно используя одно из колец на левой руке для удара, как он надеялся, решающего.
И в этот миг между запуском и действием второй неприятельский маг нарисовался опять. Он наложил какое-то сложное заклятие – Аэскепилес не сумел его прочесть, но могущество чародея вынудило его снова изменить тактику.
Самозащита неизменно была для него главным. Аэскепилес поднял слоистый щит и рассеял, обесточил свои же мудреные наступательные чары.
Острием клина был Плохиш Том; позади него поспешно построились почти шестьдесят рыцарей и ратников: двое во втором ряду, трое – в третьем и так далее. Том ухмыльнулся при виде того, как вражеские рыцари опустили копья и двинулись вперед сначала рысцой, а затем легким галопом.
– Уже больше похоже на дело, – сказал он и пришпорил коня.
Клин выдвинулся из-за смешения фургонов, где Мэг старалась навести порядок в толчее лошадей и волов. Плохиш Том повернул на восток, навстречу атакующим рыцарям. Земля задрожала.