ЯННИС ТУРКОС – НЕПОДАЛЕКУ ОТ МОН РЕАЛЯ
Зима была так близко, что каждый порыв ветра казался Туркосу божественным предупреждением – гони, мол, во весь опор. Достигнув сухой земли, он помчался галопом и подгонял кобылу, как никакую другую лошадь. Но она вела себя молодцом, словно благодаря его за спасение от рхуков.
Туркос никогда не давал лошадям кличек, ибо они так и мерли под ним, но эта заработала себе имя и к возвращению в Непан’ха уже звалась Афиной.
– Ты самая умная лошадь на моей памяти, – сказал он и скормил ей все, что влезло, – медленно, чтобы не вспучило и не случилось колик.
Он снова встретился с Прыгучей Форелью, и они перекурили. Она была из старого народа, как и его жена, и поначалу он плохо разбирал ее беглый хуранский – от усталости у него туманилось в голове. Но она была терпелива, гостеприимна, и он, осушив чашку ее чая, обнаружил, что все понимает прекрасно.
– Мои так далеко не заходили, – сказала она, когда он описал свой маршрут. – От Длинной топи до Священного острова меньше десяти миль. Край сэссагов.
– Там, откуда виден Священный остров, мне встретился незнакомый замок.
Туркос набросал рисунок на бересте.
Она взглянула.
– Это Ба’ат. Большой город сэссагов.
– Он разрушен. На улицах трупы.
Он отвернулся, ибо картины разорения не отступали: замерзшие лужи, обугленные стропила и обглоданное волками тело ребенка – слишком маленького, чтобы даже выглядеть человеком.
– Он был там, – неожиданно молвила Прыгучая Форель. – Он является как старейшина и зовется Знатоком Языков. – Она взглянула на Туркоса, прищурившись. – Он считает нас детьми и глупцами. Но выступил с угрозами. И молодым нравятся его обещания. У него весьма своеобразные посулы. – Она вздохнула. – Если мы схватимся с ним, то нам конец. Но если не схватимся… – Она пожала плечами.
– А что же сэссаги? – спросил Туркос с некоторым нетерпением.
Он спешил, но в то же время нуждался в любых, даже отрывочных сведениях.
– Они выделили ему воинов, – ответила она. – Им пришлось это сделать ради самосохранения. Теперь он скрывается, и до меня доходят слухи, что он навещает Северный Хуран.
Туркос два месяца это слышал.
– И? – подстегнул он ее.
– Тебе виднее, имперец. У Северного Хурана появился новый союзник – на Великой реке стоят новые корабли и много каноэ, полных воинов. Те, кто возвращается с рынка из Мон Реаля, говорят, что галлейцы скупают все меха, какие им приносят, но не по ценам альбанских купцов в Тикондаге, а товары не так хороши, как ваши, морейские. Но в этом году альбанских купцов не видно. А тем, кто с запада, не хочется тащиться до имперских факторий, чтобы продать меха. Но кое-кому хочется.