– Потому я и здесь, – признал Туркос.
Она состроила гримасу.
– Я знаю, имперец. Не ради же нашей дружбы ты поехал на запад искать Шипа?
– Но ведь поехал. И поделился тем, что узнал. – Он подлил чая. – Расскажи, что ты узнала от тех, кто отправился на восток.
– Немногим больше. Маленький Лук проделал путь до имперской фактории в Осаве.
Осава, городок на Великой реке, находилась ближе всех к родному селению Туркоса. Он оживился, поскольку не был там больше месяца.
Прыгучая Форель поманила охотника, тот подошел и сел рядом. Длинный дом сочетал в себе таверну и гостиницу – в нем были полати на шестьдесят взрослых, и влезло бы больше, если уговорить потесниться. В центре тлели три огромные жаровни, а староста с ее мужьями подавали платежеспособным гостям еду и густое темное пиво. Было даже немного вина. Обустроенное шкурами и соломенными лежаками, место представлялось очень уютным даже на пороге зимы. Внутри постоянно висел дым, зато сохранялось тепло.
Маленький Лук оказался жилистым человечком альбанской наружности, улыбчивым и с крепким рукопожатием.
Туркос владел дюжиной языков, включая альбанский, и предложил охотнику вина.
– Это по-добрососедски, – отозвался Маленький Лук и присел на стул.
– Меня интересует торговля мехами, – сказал Туркос.
– Ты императорский разведчик. Мы знаем, чем ты занят, мореец.
Туркос не стал спорить.
– Я наполовину альбанец, наполовину – пришедший из-за Стены, и с империей ни одна половина не ссорится, – сказал Маленький Лук. – Я взял жену и повез все мои меха по реке в Осаву, потому что прослышал, что в этом году там лучший заработок. На Кохоктоне состоялось крупное сражение – Дикие против Альбы…
Он посмотрел на Туркоса, и тот кивнул.
– Я слышал то же, – сказал он. – Ты, может быть, знаешь больше.
– Да, я повстречался с сэссагами, которые там отметились. Они сказали, что Диким крепко досталось. Это неважно… но альбанским купцам пришлось туго. Ты же знаешь, что они ездят на ярмарку в Лиссен Карак, а после купцы везут меха караванами за горы, в Тикондагу…
Туркос уже лихорадочно писал на восковых дощечках.
– Ты этого не знал? – спросил охотник.
– И да, и нет, – улыбнулся Туркос.
Тот принял вино из рук Прыгучей Форели. Утренний Дикобраз, ее угрюмый муж годами старше, налил себе кружку густого эля и присел рядом.
Маленький Лук любил говорить на публику. Он начал усердно жестикулировать, а голос понизил:
– Теперь торговле в Тикондаге не бывать, а граф, который и в лучшие времена – большая скотина, готовится развязать войну.
– Знаю, – кивнул Туркос. – Я только что оттуда.