Все это не затруднило ее ни на миг. Мэг умела читать, писала тоже неплохо.
Но когда караван – полсотни огромных телег, двадцать подвод и шестьдесят шесть мулов – прошел под аркой дворцовых ворот и шумно вторгся в сгущавшиеся сумерки, она неожиданно ощутила небывалое одиночество. Ле Бэйлли взобрался на головную телегу, и Мэг приникла к нему совсем не на командирский манер. Он улыбнулся ей в темноте и поцеловал в губы.
– Мне страшно, – прошептала она.
Ле Бэйлли рассмеялся.
– Я рад это видеть, кудесница.
Он откинулся, чтобы вытянуть ноги и расслабить спину. Шпоры застряли меж досок переднего борта, и он чуть не выпал.
Она грубо расхохоталась, и он подхватил.
– Послушай, – сказал он. – Командовать проще в молодости, а чем старше – тем труднее.
– Ох, да заткнись ты со своей жуткой философией, – ответила она и коротко его обняла. – Что я забыла?
– Ушную серу? – подсказал он.
На секунду она купилась… потом дала ему тычок.
Он снова рассмеялся.
– Брось! Если ты что и забыла, то теперь обойдемся. – Он оглянулся на вереницу телег. – Сколько новых?
– Все, кроме шести, – призналась она.
Телеги сделали на военно-морской верфи, чтобы укрыть от посторонних глаз. Для пущей секретности Мэг воспользовалась еще и герметическими средствами.
– Лучший военный транспорт, какой я видывал. Он здорово потратился, – заметил Ле Бэйлли.
– Да, – кивнула Мэг.
– Ты офицер, а я – жалкий капрал. Уверен, что мне не положено это знать, – улыбнулся Ле Бэйлли, – но, господи, женщина, похоже, что мы идем в горы зимой. Что он творит?
Мэг рассмеялась.
– Он не изменяет себе – загадочный, надменный и, вероятно, победоносный. – Она поцеловала Ле Бэйлли. – Мы почти миновали ворота, капрал. Ступайте охранять мои телеги от врага, пока я не воспользовалась вашим прекрасным телом, чтобы отвлечься от тягот командования.
– В любое время, – ответил он и легонько поцеловал ее перед тем, как сойти с телеги и оседлать коня, который всхрапнул, словно не одобрял всей этой показухи.
Колонна Мэг вкатилась в разбитый людьми Гельфреда лагерь – колья и веревки, приготовленные для палаток, и конный дозор, прикрывающий прибытие. Войско, подоспевшее через полтора часа, обнаружило, что палатки стоят, а в тех из них, что отведены под столовые, уже ждет еда.
Морейские добровольцы наелись горячего, переночевали в палатках и не дезертировали.
А утром поднялись до зари в холодном тумане и двинулись через горы к Зеленым холмам.
Погода стояла прекрасная. Дороги замерзли, но солнце светило ярко, и воины ехали верхом.
На третий день, быстро следуя по холмам мимо пасущихся овец и коров, войско наткнулось на трупы – горстка там, горстка тут.